Редкие слезы покатились по ее щекам.
– Я же говорила, – продолжила она срывающимся голосом, – что и без свадьбы нам хорошо. Да, наши отношения – блуд. Но в нем покаяться можно будет когда-нибудь потом. А теперь придется уже утром.
Она такая разнесчастная сидела на кровати в одной ночной сорочке, что мне ее стало жалко. Но в то же время намного больше было жальче себя, которого грозились прямо завтра посадить на скудный любовный паек в миссионерской позе. И я отчаянно пытался найти выход из этой, казалось бы, безнадежной ситуации.
– С блудом мне все понятно, – ответил я, цепляясь за убегавшие мысли. – Но разве Христос предписывал заниматься сексом только в определенной позиции?
– Каким сексом? – не поняла Наталия Васильевна.
– Секс релейшнс, – ответил я ей на автомате. – Половые отношения по-английски. А коротко – секс.
– Не знала, – пожала красивыми плечами баронесса.
– Так что там о позициях в половых отношениях народа и церкви? – настаивал я на четкой терминологии.
– Предписана всего одна позиция для супругов: он – сверху, она – снизу, – выдавила из себя милосердная сестра.
– Кем предписано? – настаивал я.
– Церковью. Так меня перед первой свадьбой наставляли.
– Ага… – ухватился я за лучик света в темном царстве полового мракобесия. – То есть предписано это ЛЮДЬМИ, так?
– Выходит, так, – согласилась со мной моя невеста.
– А что по этому поводу сказал Бог Живой? – требовал я от нее ответа.
– Не помню, – ответила она и с отчаянием добавила, повысив голос: – Я действительно этого не помню.
– А мы вот проверим, – вскочил я с кровати, чмокнув невесту в податливую щеку.
– Как? – удивилась она.
– Просто. По Священному писанию.
Встал с кровати, дошел до буфета, вынул оттуда синодальное издание Нового Завета с молитвословом и протянул этот томик баронессе.
– Найди это здесь. В словах боговдохновенных, – подпустил в голос торжественности.
Знал бы, во что это выльется, хрен бы стал провоцировать баронессу на такую разводку. Полночи, вместо того чтобы наслаждаться друг другом в «половых экспериментах», в последнюю, как выяснилось, дозволенную для них ночь, сидели за столом у керосиновой лампы два дурных полуночника в исподнем и торопливо в четыре руки листали Библию в поисках православной Камасутры.
В этом времени никто, кроме нескольких продвинутых товарищей, не знает, что идеология важнее всего. Во всем. Вот и тратил я время на идеологическую обработку женщины начала ХХ века, а то действительно заставит меня Наталия Васильевна трахаться миссионерским бутербродом. Силы воли ей не занимать при определенном идеологическом настрое.
Перекопали мы весь Новый Завет, включая Апостольские послания, и ничего, кроме осуждения блуда, не нашли. Никаких рекомендаций по позе, в которой Бог велел «плодиться и размножаться».
Из Ветхого Завета пришли на ум только осуждения Онана и гомосексуализма. Больше ничего в наших памятях не отложилось.
Припомнив судьбу Содома и Гоморры, я вдруг ясно осознал, что Господь Бог – гомофоб. Таким образом, вся толерастия двадцать первого века дана нам от Антихриста.
Общий консенсус был найден с третьими петухами. Завтра каяться будем только в блуде, в котором мы прожили последние дни. Без какой-либо конкретизации. Нечего престарелому отцу Мельхиседеку устраивать эротическое радио в две программы.
Венчание в храме прошло как предписано. Не длинно, не коротко, в самый раз. Отец Мельхиседек, как тонкий психолог, чувствовал настроение паствы очень хорошо. А паства уже активно чесала носы в предвкушении дармовой выпивки.
