– Вы уж простите, господин Могилевский, что не определила вас в «Интурист» или в другие офигенные апартаменты, но посмею предположить, что в комнате, которую сейчас попадём, будет гораздо просторнее, чем в прошлом году в палатке.
Слова Илги полностью оправдались. Это была просторная комната студенческого общежития, которую уступил ей на ночь какой-то родственник. «Роскошный люкс» по обстановке мало чем отличался от палатки. Интерьер комнаты состоял из полуоборванных зелёного цвета обоев, обветшалого стола и двух покосившихся табуреток. Зато в центре громоздился огромный, почти новый, полосатый матрас с двумя взбитыми подушками. Собственно, именно эта полосатая подстилка и должна была являться реальной фишкой сегодняшней ночи. Не успел Леонид подумать, что архаичный матрас будет намного уютнее, чем еловые ветки на сырой земле, как Илга водрузила на стол незабвенную бутылку «RIGAS BALSAM».
– Похоже, милая, ты меня хочешь сегодня забальзамировать, – расхохотался Леонид.
– Нет, дорогуша, – нарочито серьёзным голосом откликнулась Илга, – сегодня я планирую лишить тебя тех остатков твоей мальчиковой девственности, которые, по неизвестной мне причине, оставила мне в наследство твоя жена.
Не успел Леонид подивиться проницательности Илги, как она с ходу, подогнув коленки, запрыгнула на него и одарила своим долгим обжигающим французским поцелуем. Уже одной этой прелюдии хватило, чтобы кровеносные сосуды её подопечного расширились до такой степени, что он был готов немедленно разорвать на ней все одежды и заняться с ней грубым совокуплением, как пьяный матрос со стервозной портовой шлюхой.
Но Илга неожиданно оттолкнула его и сердито проронила:
– Постой, Лёнчик, не торопись. В то время как ты каждую ночь трахал свою милую жёнушку, я уже забыла, как выглядит обнажённый мужчина. У меня уже год не было секса. Так что, берегись! А сейчас давай, как ты выразился, немного пробальзамируемся.
Илга схватила бутылку и стала маленькими глотками с небольшими перерывами опустошать её содержимое. Леонид удивлённо взирал на потрясающую блондинку в строгом синем костюме и думал:
– Как же так получилось, что ему, простому советскому инженеру, досталась такая ослепительная женщина, ведь такие шикарные дамы бывают только в кино. Как же так случилось, что красивая и образованная женщина целый год обходилась без мужского внимания.
И тут Леонида будто электрическим разрядом пронзило, будто кто-то в мозгах невидимый рубильник включил. Выхватив у Илги бутылку и отпив из неё несколько больших глотков, он сокрушённо пробормотал:
– Илга, милая моя, как же так получается? Если у тебя год не было встреч с противоположным полом, откуда взялся этот милый ребёнок, которого ты при мне вскармливала?
Илга стояла спиной к Леониду, поэтому он не увидел, как её подрумяненное лицо покрылось белизной, а на глазах показались слёзы. Не поворачиваясь к нему, она тихо прошептала:
– Знаешь, Лёнчик, ты, и в самом деле малоцелованный мальчик, если веришь каждому слову, сказанному женщиной. Я ведь специально так сказала, чтобы сильнее возбудить тебя, и, кажется, мне это удалось.
Леонид подбежал к Илге и, крепко прижав её к себе, задыхаясь, прошептал:
– Может, я и действительно малоцелованный мальчик, но, всё-таки, не окончательный идиот. Может, я и не заканчивал мехмат, как ты, но элементарные расчёты делать умею. А они, милая моя, показывают, что палаточной любовью мы с тобой занимались меньше года назад.
