Грей хмыкнул.
– Это правильно. Но правильно и то, что еще здоровые недолго такими останутся, если долго будут питаться подобным образом. Увы, мистер Фрэзер, полагаю, что ваше предложение неосуществимо. Разумеется, это выглядит жестокостью, но по мне лучше предоставить больных воле божьей, чем рисковать здоровьем всех прочих.
Но Фрэзер, как известно, был упрямцем. Он опустил голову, коротко о чем-то подумал и осуществил новую атаку:
– Раз уж корона не в состоянии обеспечить нас нормальной пищей, возможно, вы позволите нам разнообразить свое меню самостоятельно, посредством охоты?
– Охоты? – Грей от изумления вытаращил глаза. – Выдать заключенным оружие и разрешить гулять по болотам? Господь с вами!
– Вот что Он с нами, в этом я сомневаюсь: у Него нет цинги и ему не требуется пропитание.
Майор непроизвольно подернул губы в усмешке, и Фрэзер несколько успокоился. Грея всегда можно было поймать на шутку, и сам он прекрасно осознавал, что это ставит его в невыгодные условия. С Джейми Фрэзером у них так всегда и бывало.
Обрадованный промежуточной победой, Джейми развил наступление:
– Ну что вы, майор, конечно, ни о каком оружии нет и речи, так же как и об охоте. Разрешите мне ставить на болотах силки, когда мы ходим на работы и режем торф, и оставлять себе ту добычу, что в них попадется.
Заключенные умудрялись ставить ловушки и без всякого дозволения, но охранники обычно забирали у них пойманное.
Обдумывая ответ, Грей медленно вдохнул и осторожно выдохнул.
– Но вам же понадобятся материалы для ловушек, верно, мистер Фрэзер?
– Лишь пара мотков бечевы, – заявил Джейми. – С десяток грузил и любая веревка. Остальное мы сделаем сами.
Майор потер щеку и согласно кивнул.
– Ну хорошо, – сказал он, присел к секретеру, опустил перо в чернильницу и нацарапал записку. – Завтрашним утром я издам официальный приказ по этому поводу. Что же до остальных ваших просьб…
Через несколько минут они обо всем договорились, и Джейми наконец-то успокоился и довольно отхлебнул заслуженный глоток хереса.
Он добился не только разрешения ставить ловушки, но и позволения заключенным брать себе добытый сверхурочно торф для отопления камер, и даже указа Сазерленду написать в Уллапул его кузине, имевшей мужа-аптекаря. Если муж кузины найдет возможность отослать лекарства, заключенные их получат.
«Неплохо за один вечер», – подумал Джейми. Он еще раз отпил из стакана и, наслаждаясь чувством выполненного долга, предался теплу, исходившему от огня.
Смотревший за шотландцем сквозь прикрытые веки Грей заметил, как тот чуть расслабил плечи: дело было сделано, и напряжение покинуло узника. Ну, это он так считал.
«Прекрасно, – проговорил про себя Грей. – Пей херес и отдыхай. Мне требуется, чтобы ты не ожидал удара».
Грей привстал, взял графин и почувствовал, как письмо Хэла хрустнуло в кармане. Застучало сердце.
– Не желаете еще глоточек, мистер Фрэзер? Кстати, не расскажете ли, как поживает ваша сестра?
Фрэзер от неожиданности широко распахнул глаза и побледнел.
– Как дела у вас в Лаллиброхе? Кажется, я правильно говорю это слово?
Грей отодвинул графин в сторону и уставился на собеседника.
– Не могу знать, майор.
Шотландец, как всегда, говорил спокойно, но сейчас зловеще прищурился.
– Не можете? А я бы сказал, что благодаря добытому вами золоту дела сейчас там обстоят совсем недурно.
Мускулы на могучих плечах Фрэзера явно напряглись.
