– А раз ирландцы народ упорный, – словно споря с отцом, подумал, – он, почему он в честь любимой девушки, девушки без которой не может прожить и дня, не может отказаться от привычек своего круга.
Отпуск, в конце концов, можно проводить и не на Гавайях, а яичницу с беконом есть и не из дорогой посуды, лишь бы рядом была Мари.
И устыдившись минуты слабости, он подумал: «Завтра же пойдём к местному священнику и обвенчаемся».
Дул холодный сентябрьский ветер, а Джорджу было тепло и уютно.
На следующее утро, еле дождавшись, начала службы, Джордж побежал в церковь.
– Батюшка, – сказал он священнику, – я хочу исповедаться.
Священник, молча, указал ему на кабинку.
Пройдя в кабинку, Джордж увидел окно, задернутое ширмой.
– Что тебя гнетёт, сын мой? – Услышал он тихий, вкрадчивый голос.
– Да я даже сам толком не знаю, – задумчиво сказал Джордж, – Я помолвлен с одной, а обвенчаться хочу с другой.
Грех ли это, батюшка? – Спросил он.
– Смотря, с какой стороны посмотреть, сын мой, – уклончиво ответил священник, – богата ли твоя невеста?– после небольшой паузы спросил он.
– Да, и очень, – ответил Джордж.
– А вторая? – Спросил священник
– Кроме двух старых родителей и чудесного голоса у ней ничего нет, – ответил Джордж.
– Красива ли твоя невеста? – Спросил священник.
– Пожалуй, что да.
Что, правда, то, правда. Люсьен была в том прекрасном возрасте, когда природа щедро одаривает девушку своими прелестями.
В свои двадцать два она была больше похоже на женщину, чем Мари с её почти девичьими формами.
А когда она, не спеша, проходила по институтским коридорам, на её стройные длинные красивые ноги засматривались без исключения все мужчины, включая и седовласых профессоров.
– Любишь ли ты свою невесту? – Опять спросил он.
– Даже и не знаю, – вздохнув, ответил Джордж.
– А вторую? – Спросил священник.
– Да я без неё и дня прожить не смогу, – с жаром выдохнул Джордж
За занавеской долго молчали.
А затем священник тихо и задумчиво произнёс:
– Любовь, сын мой, – великая сила, именно она возносит человека из преисподни до небес.
Но прекрасный цветок любви, сын мой, нужно защищать и лелеять в своём сердце, иначе он может преждевременно засохнуть и завянуть от ненужных обид, от мелких подозрений.
Окно ширмы неожиданно приоткрылось, и Джордж увидел перед собой простое усталое лицо пожилого человека.
– Завтра приходите венчаться, – сказал он.
Уже на выходе из церкви его догнал вопрос священника:
– Как зовут её?
– Мария! – Крикнул Джордж.
Мария- ария – я, – гулко отдалось в церковных стенах и замерло где-то высоко, высоко под куполом.
Придя из церкви, Джордж тщательно выбрился, надел свой парадный костюм и отправился к Мари.
И хотя он старался идти спокойно, сердце у него учащенно билось.
– Интересно, а почему это так? – Удивился Джордж, – ведь когда он делал предложение Люси, вернее, его заставили сделать его мать и отец, он чувствовал себя совершенно спокойно.
Да, наверное, я ничего и не чувствовал, – поразился своему маленькому открытию Джордж, – вот поэтому и не волновался.
Вот и знакомый маленький уютный домик.
Чувствуя, как его сердце ещё чаще забилось, Джордж торопливо дёрнул дверной колокольчик заветной двери.
Открыла мать Мари.
– Мисс Хаггис больна, – сказала она и хотела закрыть за собой калитку.
В душе у Джорджа что-то ёкнуло:
– Но мне надо с ней поговорить, обязательно поговорить, – сказал он с такой болью в голосе, что удивлённая старушка, молча, пропустила его.
