Недоверчиво оглядев девушку с ног до головы, я должен был согласиться, что, несмотря на небольшой размер, она оказалась достаточно фигуристой и хорошо слаженной. Незаметно было детских щек, а блузка хоть и несколько скрадывала, но не могла полностью спрятать полную грудь.
– Что ж, одной проблемой меньше. Алан ты хочешь есть?
Я прошел к мальчишке, притихшему рядом с псом. Он недоверчиво смотрел на Иранон и боялся подойти ко мне, пока она была близко.
– Хочу.
Тихий голос почти потонул в шуме листьев на ветру. Присев и поправив кофту Алана, я осмотрел его шею, заметив синяки от пальцев матери.
– Болит?
Молчаливый кивок. Почти черные глаза смотрели в землю, бледная кожа, не видевшая солнца, чуть порозовела от утренней прохлады, короткие волосы цвета воронова крыла растрепались во время поездки.
– Я могу прикоснуться, чтобы полечить? Если не хочешь, я могу оставить так, и оно заживет само, хоть и значительно дольше.
Алан поджал губы и вновь неуверенно покивал, оттянув воротник кофты. Пользуясь оказанным доверием, я, едва касаясь кончиками пальцев, снял синяки и боль. Лекарскую магию я знал не слишком хорошо, в основном лишь чтобы лечить подобные раны, но сейчас понимал, насколько полезным в пути будет этот навык.
– Иранон, тебя нужно лечить?
Сзади послышался шум, девушка бросила что-то на землю и подошла ближе, чем заставила Алана занервничать.
– На мне быстро заживает, но, если у тебя найдется бумага для самокрутки или трубка, я буду очень благодарна.
– Ты куришь?
– И да, и нет. Ну то есть я часто дымлю, но только свои травы и для дела. Могу показать мальчику пару фокусов и развлечь, пока ты готовишь.
– Он тебя боится.
– Да, я вижу и не хочу, чтобы он переживал из-за меня весь наш путь. Из дыма я могу показать пару фокусов.
Закончив помогать мальчишке, я улыбнулся ему и ободряюще сжал его плечи.
– Ничего не бойся, пока я рядом.
– А мама точно не придет?
– Точно, я позаботился об этом.
Встав, я вернулся к сумкам и покопался в вещах, выудив трубку Марка. Мысль о том, что он буквально вчера в это время еще сидел в оранжерее, раскуривая свой любимый мятный табак, неприятно резанула по сердцу. Я не успел с ним попрощаться, и даже не попытался помочь. Руки предательски задрожали, а в горле появился знакомый ком. Я чувствовал свою вину в случившемся, хоть и понимал, что не мог бы ничего изменить.
– Возьми, только имей в виду, она стоит дороже твоей жизни.
– Хорошо, я буду осторожна и тут же ее верну.
Иранон аккуратно забрала у меня вещь и, осмотрев ее, удовлетворенно кивнула.
– Какая дорогая, я еще таких не видела. Если хочешь, я в благодарность за спасение могу еще кое-что показать.
Сняв одну из сумок, я достал провиант и вытащил небольшой котелок.
– Кое-что?
– Да, чем я зарабатываю на жизнь.
Девушка достала из небольшого кожаного мешочка на поясе мелко порезанные, засушенные травы и набила ими трубку. Спустя еще полминуты от нее послышался запах цветов и дыма.
– Алан, тебя ведь так зовут? Я Иранон, извини, что так неожиданно прибилась к вашему маленькому отряду. Как видишь, я попала в беду, и, если бы могла, не стала бы вас стеснять.
Она прошла к мальчишке и села на землю рядом с ним. Оставив их, я занялся обедом и развел костер из хвороста, что принесла попутчица.
Нам с Аланом предстояло доехать хотя бы до Зара и найти временный дом. Если получится, я мог бы научить его письму или чтению, а в лучшем случае найти корабль в Целестию и пристроить мальчика на обучение там. Сам я, конечно, навряд ли смог бы остаться у светлых, но мне и не нужно было. Алан может обучаться в лицее круглый год, пока я буду восстанавливать связи с магами, знающими об эксперименте. В лучшем случае я найду еще страницы книги, а в самом лучшем создам хотя бы переписанный том Некрономикона к восемнадцатилетию Алана. Не представляю, какая сила у него будет к этому времени, но уверен, что, вложившись в его обучение, я получу одного из самых выдающихся компаньонов в исследованиях и, может быть, даже смогу отомстить.
