Путешествие из центра Европы вглубь себя - страница 14

***

Вечером я обнаружила сообщение от нашего приятеля-путешественника Гоши Красникова. Узнав, что мы в Словении, он советует съездить на озеро Блед, активно нахваливая это место. «Это ж далеко, через всю страну ехать!» – возражаю я. «Да какие там расстояния, всего полтора часа от Любляны».

Да что ж ты будешь делать! Я ведь и в самом деле давно хотела увидеть это волшебное озеро, но меня в который раз подводит привычка мерить все страны по масштабам карты России. Когда я разглядывала карту Словении, даже не подумала, что до другого уголка страны можно добрать не за несколько суток, а всего за час. Я смотрю фотографии Бледа и всё острее чувствую, как мне хочется туда попасть, посидеть в жаркий день у тихой воды, и сделать, как другие путешественники, много однотипных снимков прекрасной тоненькой Мариинской церкви – главной достопримечательности здешних мест. И, конечно, не в снимках дело – просто так важно испытать свои переживания, прикоснувшись к красоте ещё одной точки земного шара.

Говорю о своих метаниях Антону. Мне неловко оттого, что я так внезапно захотела менять планы, но боюсь, что другой шанс увидеть озеро представится очень и очень нескоро.

Он удивляется и смеётся:

– Ну и ну! Мне приходится тебя по полгода уговаривать куда-нибудь съездить, а тут какой-то Гоша за пару минут соблазнил тебя этим озером так, что ты прям жить без него не можешь.

– Ты же сам считаешь Гошу величайшим мудрецом – значит, он плохого не посоветует, – парирую я со смехом. – А увидеть Блед я давно хотела, но забыла, что мы будем проезжать так близко от него. Так что Гоша не виноват, разве что совсем чуть-чуть.

– «Посетить какой-то Блед

Я мечтала много лет»,

– тут же сочиняет Антон, – ну хорошо, пусть мечты сбываются. Давай тогда продумаем, как нам завтра поступить.

В итоге решили на полдня разделиться: я поеду в Блед на первом утреннем автобусе, Антон будет изучать дальние районы Любляны, а к вечеру мы воссоединимся на автостанции и отправимся в другую европейскую столицу – город Загреб.

Чтобы увидеть озеро Блед в утреннем свете, когда оно ещё нежное и прохладное, я встала ни свет ни заря и успела аккурат к семичасовому автобусу. В пригород ехало довольно много людей, и, судя по всему, не отдыхать, а по своим делам. Туристов же было всего человек пять-семь.

Спускаясь от автостанции к озеру, я наткнулась на детскую площадку и увидела совершенно идиллическую картину: на деревянных качелях раскачивались отец и сын. Беззаботные, они хохотали и перебрасывались короткими фразами; взмывали вверх то синхронно, то вразнобой, загораживая на миг солнце своими спинами. А потом ухали вниз, и качели от каждого такого уханья поскрипывали, будто от щекотки.

«Как же заразительно они качаются» – подумала я.

Мне так нравилось на них смотреть, и я не вполне сознавала, что такого важного в этом зрелище. Но словно на машине времени я перенеслась в те дни, когда могла часами качаться на площадке рядом с домом и обожала секунды невесомости в верхних точках, уверенная, как вот-вот смогу прикоснуться к солнцу.

Я вскинула фотоаппарат, ощущая, насколько значимы такие мелочи: качели, утреннее солнце, смешливый разговор. Я ехала сюда, к этому озеру, рисуя заранее, как меня настигнет эйфория, когда я поднимусь на гору и увижу Блед с высоты птичьего полёта. Но я и представить не могла, как остро ощущается счастье, когда видишь, что оно, как паззл, складывается из небольших деталей прямо здесь и сейчас, и каждая такая деталь имеет своё предназначение. И я вроде готовилась к понятным и обоснованным радостям, которые специально организуешь, как поход в музей или в гости. Но бывает и по-другому. Сейчас ощущение полноты жизни захватило непредсказумо, когда вроде бы ничего не происходило. У Чехова есть так называемая «драма бездействия», когда зритель испытывает сильные эмоции и ощущает остроту переживаний от собственных осознаний и наблюдений, хотя по факту на сцене ничего особенного не случается: никто не погибает и не женится, люди не сражаются на дуэли – в общем, ничего трагичного, масштабного или рокового. Течет обычная жизнь, и каждый погружен в переживания о чём-то для него значимом, или же занимается бытовыми вопросами. Так вот, мне кажется, наряду с «драмой бездействия» есть «счастье бездействия» – когда без натужных стараний ты вдруг видишь ценность каждой детали, каждого момента.