– Откуда вы родом, господин Нансен? – вдруг спросил Гачев. Все переглянулись, словно ждали пока кто-то наконец задаст вопрос иностранцу.
– Из Норвегии, неподалеку от Христиансанна.
– Как вы попали в Петербург? – с особым интересом спросил Гачев.
– Мой друг попросил помочь ему в одном деле. Он живет в Петербурге. Я всегда хотел побывать в России, и вот я здесь. Я пришел сюда по совету князя Лужанского. Он осведомил меня о том, что в неком Английском клубе я смогу найти не менее отважных и смелых людей, чем сам Багратион, и что те люди будут любезны и отнесутся ко мне и моим предложением с пониманием. – Речь его была четкой и звонкой, как у военного, хотя и слышался небольшой скандинавский акцент.
– И что же это за дело?! – спросил Кочетков с особым подозрением. Улыбка его была лишь игрой, и он тут же стер ее со своего лица.
– Экспедиция. – отрезал Ларс Нансен. – Мы собираемся отправиться к Южному полюсу, перейти этот континент, отыскав его самую южную точку.
Он сказал это с гордостью в сердце, это было видно по его глазам.
В этот момент все были удивлены, кроме меня, ведь я знал об экспедиции, но не стал подавать виду. Я также заметил, что Ларс Нансен не узнал меня, когда Гачев произнес мою фамилию. Видимо дядя еще не рассказал ему о моем участии в деле.
– Неужели? И Вы считаете, что это возможно? – с глубокой иронией и сомнением спросил Кочетков, ничуть не стыдясь своего вульгарного поведения.
– Безусловно это возможно! Более того, я готов поклясться своей жизнью, что ни смотря ни на что, я смогу довести начатое дело до конца и отыщу то место, куда вонзается земная ось. – его слова воодушевляли, он говорил, как генерал, как человек, прошедший через огонь и воду, и знающий свое дело.
– Вот как! Да Вы, господин Нансен, безумец, как и Ваш друг! Ваше безрассудство выходит за рамки человеческих возможностей, – грубо произнес Кочетков.
– А Ваше хамское поведение выходит за рамки человеческой порядочности, – саркастически точно заметил Ларс Нансен. Он сказал это очень спокойно, как будто ничто не могло вывести его из себя, в отличие от его оппонента.
– Что!? Что-оо!? Да как ты смеешь, негодяй! – захрипел Кочетков. Ситуация очевидно вышла из-под контроля. События развились так быстро, что никто и подумать не мог, что дойдет до такого.
– Прошу Вас, господа, давайте успокоимся, и решим этот вопрос по-хорошему, – предложил молниеносно Гачев. Самерсон и Раевский хотели было засмеяться над разгневанным Кочетковым, но решили, что это будет не совсем уместно.
– Ты! Подлец! – взорвался обезумевший егермейстер, – Вы правы, Гачев! Мы решим этот вопрос как решают его мужчины! Я вызываю тебя на дуэль, Ларс Нансен. Я покажу тебе, что такое порядочность, когда пуля залетит в твое бьющееся от страха сердце! – Он ревел, руки его тряслись. Все это время Ларс Нансен сидел в кресле и смиренно смотрел на Кочеткова. Тот же, не желал останавливать свой монолог и продолжил:
– Завтра утром мы будем стреляться на окраине Лесного парка. Даю вам право выбрать оружие, – закончил наконец он.
– Пистолеты, – спокойно произнес Ларс Нансен.
– Будь по-твоему! Господа! – обратился он к остальным, – кто желает быть моим секундантом?
– Это можно, – принял предложение Самерсон.
– А я могу быть Вашем секундантом, господин Нансен, – предложил я зоологу. Тот кивнул головой, встал и вышел из клуба. Я спешно попрощался со всеми и выбежал на улицу в надежде догнать норвежца. Шел дождь, он стоял у входа, ожидая экипаж.
