Путешествие по Среднему Поволжью и Северу России - страница 6

Образ жизни находящихся вдали от цивилизации обитателей этих мест ничем не отличается от наших доисторических предков. Их костяные наконечники похожи на те, что находят у нас при раскопках, поэтому позволяют понять назначение вещей каменного века. Чтобы узнать о жизни первобытных людей, нужно побывать у печорских зырян и уральских остяков53. В природе меняется все – животные, камни, растения, но только не дикари.

Получив одобрение плана моих исследований у министра народного просвещения Франции54, я стал добиваться рекомендаций у русских властей. Успех экспедиции в России целиком зависит от этих бумаг. Имея их на руках, вы избавляете себя от всех проблем, в противном случае о поездке можете даже не мечтать. Откликнувшись на просьбу французской стороны, русское правительство согласилось мне помочь. Одновременно я заручился поддержкой Императорского Русского географического общества, за что глубоко признателен господам Семенову55 и Григорьеву56 – соответственно, вице–председателю и секретарю этой влиятельной научной ассоциации. Моя исследовательская программа не смогла бы реализоваться без их дружеских советов и помощи.

До Печоры можно добраться тремя путями. Первый начинается в Архангельске, проходит через Пинегу, Мезень и приводит к Печоре в Усть–Цильме. Здешние ландшафт и люди не представляют большого интереса, кроме того, чтобы достичь Урала, от Усть – Цильмы придется вновь подняться вверх по Печоре, а это утомительно и займет уйму времени. Второй путь идет из Вологды по Суконе, затем по Вычегде до Усть–Сысольска57, а потом по болотистой местности. Поскольку у нас с собой был тяжелый багаж, этот вариант отпал. Третий маршрут идет по Волге, Каме и ее притокам до Чердыни, по которым легко преодолеть три сотни километров до верховьев Печоры. Сначала нужно плыть по реке, а потом тащиться по волоку. Этот путь наиболее удобный и одновременно наиболее интересный из всех перечисленных. Начав его с очень похожей на Европу местности, вы вскоре попадаете в мире далекого прошлого, где население носит старинную одежду, соблюдает древние обычаи и даже языческие ритуалы. До знакомства с зырянами и остяками мне предстояло побывать у их двоюродных братьев черемисов, к которым можно было попасть по Волге. 19 июня 1890 г. я выехал по Московской железной дороге из Санкт–Петербурга и спустя почти сутки прибыл в Рыбинск.

Вокзал окружала широкая унылая равнина и ничего не говорило о наличии поблизости реки. Сев в повозку, я галопом пересек город и оказался на берегу заполненного водой огромного котлована – это была Волга. Она была испещрена сотнями мачт огромных шаланд и напоминала торчащие из воды стволы деревьев. После того, как мой пароход отчалил, количество судов вокруг стало постепенно уменьшаться, но потом перед глазами появились буксиры, тащившие тяжелые и неповоротливые баржи и длинные плоты с маленькими домиками и многочисленными людишками – этакие плывущие по реке и напоминающие Ноев ковчег хутора. Круглосуточно они тянутся вверх по Волге, везя зерно из центральной России, каспийские соль и рыбу, уральское железо, сибирскую и персидскую продукцию, товары с севера и юга. Ежегодно за шесть месяцев навигации по этой реке проходит примерно 14 тыс. судов с 300 тыс. пассажиров. По Волге Азия проникает внутрь России на три сотни километров —до самого Петербурга. Нам, уроженцам Запада, кажется, что это другая часть света, где–то у границ Азии.