Девушка выскочила из-за стола и плавно двинулась к двери кабинета директора. Секретарша была высока и пышногруда. Короткая юбка не скрывала излишне полные ляжки. На всякий случай Верещагин отвернулся и посмотрел на большую старинную фотографию в узкой позолоченной рамке: «Титаник» выходит из порта в Саутгемптоне в свой первый и последний рейс.
На стене имелись фотографии поменьше: осевший на бок после попадания советской торпеды линкор «Тирпиц»; «Челюскин», зажатый льдами, парусник «Крузенштерн»; какой-то матросик, оседлав рею, размахивает бескозыркой; разрезающий волны глиссер; какой-то мужчина с новорожденным ребенком на руках… Неужели это Сименко в молодости? Если так, то кого он держит, Регину?
– Это наш генеральный на рее, – прозвучал за спиной голос вернувшейся в приемную секретарши. – Не правда ли, очень отважно вот так спокойно сидеть, находясь на невероятной высоте?
Девушка посмотрела на Алексея влажными глазами и вздохнула:
– Я бы так не смогла. Проходите, Эдуард Борисович ждет вас.
Верещагин подошел к плотно прикрытой двери, осторожно толкнул ее от себя, но войти постарался уверенно.
Кабинет был большим, со стеллажами и фотографиями на стенах. Сименко сидел за столом и, увидев Верещагина, даже не пошевелился.
– А, это ты, – произнес он, хотя по его взгляду было понятно, что Алексея узнал не сразу. – Кристинка ко мне заскочила и говорит, что пришел какой-то очень симпатичный молодой человек. А зачем мне симпатичные и молодые человеки? Сам понимаешь…
Генеральный показал на стул перед своим столом.
– Хотя я вчера сам дочке сказал: смотри, какой парень видный, а на помойке трудится. Черные прохлаждаются, а бедняга вкалывает. А она отвечает, что этот парень с отличием окончил университет. И тогда я решил ему… то есть тебе, помочь. А вы что, с Регинкой знакомы?
– Да так, – пожал плечами Алексей, – виделись пару разу. Я бы и рад был познакомиться, но слишком большая конкуренция была.
– Это ты прав! – согласился счастливый отец. – За ней и сейчас такие люди приударить пытаются… Только дочка всем от ворот поворот дает. А ты что, конкуренции боишься?
– Нет, – покачал головой Верещагин, – просто тогда я четко обозначил приоритеты: сначала учеба, девушки потом.
– Ну и где ты оказался со своими приоритетами? – усмехнулся Сименко. – Если бы не я, до пенсии бы чужие машины мыл.
Эдуард Борисович внимательно оглядел Алексея.
– Костюмчик на тебе шикарный. Стопроцентный хлопок, такой у нас днем с огнем не найдешь. Где брал?
– В Милане, – соврал Верещагин.
– Оно и видно – достойная вещь.
Директор задумался и спросил:
– Ты по образованию кто?
– Магистр политологии.
– Это плохо, – с непритворным сожалением покачал головой Сименко, – мне политологи не нужны… Хотя у меня таможенным складом заведует бывший врач-психиатр… Языки какие-нибудь знаешь?
– Английский в пределах университетской программы.
– Английский все знают.
– Узбекским владею свободно, – вспомнил Верещагин.
И сразу подумал: как глупо это прозвучало! Где Узбекистан, а где море!
– Узбекский знаешь? – удивился Эдуард Борисович. – Не врешь?
– Зачем мне врать? Я несколько лет жил там.
Сименко выскочил из-за стола.
– Поразительно! – недоумевал мужчина. – Ты знаешь узбекский! Всегда был уверен, что не бывает случайных встреч. Тебя мне бог послал. У меня тут контракт намечается… Точнее, не намечается, но я очень хотел бы, чтобы он состоялся. Пойдем…
