Путешествие по вложенным мирам - страница 3

Он, этот самый мир, одновременно и деспотичный властитель, и добрый учитель. Ограничивает нашу свободу и дает советы, как жить в этом ограничении. Он бескомпромиссно заставляет нас личностно созревать и раскрывает ранее неизвестные преференции. Запутанность и сложность нашего пути взросления время от времени подмывает все бросить и впасть в детство. Ведь совсем неплохо жить одним днем, испытывать односложные эмоции и пребывать в полной уверенности, что все еще впереди. Воспринимать как само собой разумеющееся пронзительное чувство защищенности и безусловной родительской любви. Некоторые, избегая реальности, навсегда застревают в детстве. Другие ведут себя так, словно у них его вовсе не было.

Наверняка в жизни каждого из нас встречались люди, настолько «закостеневшие» в своей взрослости, что даже человеку, обладающему богатым воображением, трудно представить его маленьким ребенком. Утратив, а на самом деле глубоко закопав ребенка в себе, мы лишаемся части себя. Той самой части, которая в самых грустно-безвыходных ситуациях умудряется видеть положительное. Той части, которая в сковывающих условностях заставляет мечтать. Той нашей бесценной части, которая заливает игривым светом солнечных зайчиков рутинный пасмурный день.

У меня было абсолютно счастливое детство. И я долгое время была уверена, что оно такое у всех. Мне даже в голову не приходило, что не у всех детей есть любящие мама и папа.

Или что братья и сестры, оказывается, могут между собой не только ссориться, но и даже (о ужас!) драться. Или что дети могут серьезно болеть.

Все эти реалии жизни открывались мне постепенно. Каждое такое знание отщипывало от гигантской восторженности маленький кусочек. Очень надеюсь, что осталось больше, чем ушло.

Знаете ли вы, каково на ощупь послевкусие?..

Не то, которое учат искать на небе в школах сомелье. Не то, которое закрепляется кусочком сыра с плесенью после чревоугодного ужина. И даже не то, которое оставляли любимые бабушкины пирожки, схваченные первыми со сковородки. У каждого свой безошибочно угадываемый вкус и аромат, но… можете ли вы его осязать? Закрыть глаза, представить, что вы медленно ведете рукой по поверхности. Какая она? Шелк? Мягкий ворс? Проведя ладонью в одну сторону, вы встречаете сопротивление, обратно вы скользите, погружаясь в негу мягкости. Бархат? Бархат!

С некоторых пор я стала оценивать происходящее в жизни по послевкусию, которое оставляют беседы, люди, события. Можно их, конечно, складывать в воспоминания, рисовать выводы, плести мечты. Но память удивительным образом смазывает и утрамбовывает информацию, оставляя в чистом виде ощущение. Было ли оно приятным? Обволакивало ли мягко и достойно так, как это может сделать только бархат? Или оно только с виду бархатное, а с тобой остается скрипучий привкус синтетики? Как часто, подчиняясь выбранно-навязанной жизненной роли, мы притираемся в суррогатных, с претензией на естественность, отношениях, после которых единственно верное решение – прийти домой, принять душ, смыть наэлектризованность и густо пропитать кожу кремом, до бархатного состояния. Искусственность, недосказанность, притворство, умалчивание, зависимость – да мало ли разноцветных и разнофактурных тканей лоскутками вшивается в наше покрывало жизни. Бессмысленно пытаться их игнорировать, а тем более вырывать узелками связанные нити. Покрывало разойдется по швам, и незащищенность, неуютность, нелепость оголят бережно выстилаемый второй слой – бархатный.