Термин «пассионарий» в движении русской политической мысли ввел Л. Н. Гумилев (1912 -1992), создатель пассионарной теории этногенеза. Пассионарий это человек, импульс энергии которого превышает импульс инстинкта самосохранения, преодолевающий страх смерти. Пассионарии не все террористы. Однако, среди террористов, взрывающих себя за идею, много пассионариев.
Все ли российские революционеры были пассионариями? Вряд ли. Сталин был пассионарием созидания страны во имя нового человека безотносительно его национальности. Он заряжал своей энергией свое деятельное окружение, своих соратников. Гитлер, Геббельс, Геринг были пассионариями – фашистами, пытавшимися создать империю верховенства одной немецкой нации над другими путем насилия над «слабыми» нациями. Все трое не боялись смерти и стали самоубийцами. Они побоялись ответственности перед людьми и Богом, потому и покончили с жизнью.
Концепция этногенеза Гумилева описывает процессинтеграции этнической общности (этноса), нации. За основу начального этапа развития этнического процесса принимается длительное совместное проживание популяции людей на одной территории, в результате чего в силу смешения различных генотипов образуется один фенотип (феногенез). Согласно концепции Гумилева по завершению процесса может происходить включение в сложившийся этнос других ассимилируемых им групп. Гумилев описал этногенез
как географически детерминированный процесс. В западной антропологии концепция этногенеза считается устаревшей. Н. В. Гоголь (1809 – 1852), пожалуй, первым в Европе с исторических позиций в поэтической форме описал процесс этногенеза казацкой общности на юге Малороссии.
ВЗГЛЯД НА СОСТАВЛЕНИЕ МАЛОРОССИИ
Какое ужасно – ничтожное время представляет для России 13 век! Сотни мелких государств единоверных, одноплеменных, одноязычных были между собой разъединены. Это был хаос браней за временное, за минутное, браней разрушительных, которые извлекли народный характер едва начинавших принимать отличительную физиогномию при сильных норманских князьях. Религия, которая более всего связывает и образует народы, мало на них действовала. Монахи, настоятели, даже митрополиты были схимниками в своих кельях, молившиеся за всех, но не знавшие, как схватить с помощью своего сильного оружия, веры, власть над народом. И возжечь этой верой пламень и ревность до энтузиазма… Здесь была совершенная противоположность Западу, где самодержавный папа, как будто невидимою паутиною окутал всю Европу, где его могущественное слово прекращало брань или возжигало ее, где угроза страшного проклятия обуздывала страсть и полудикие народы… Это были брани между родственниками, между родными братьями, между отцом и детьми. Ни ненависть, ни сильная страсть воздымали их: – нет! Брат брата резал за клочок земли или просто, чтобы показать свою удаль… Народ приобретал хладнокровное зверство, потому что он резал сам не зная за что. От того, казалось, умерли в нем почти все человеческие сильные благородные страсти…
Тогда случилось дивное происшествие. Из Азии, из середины ее, из степей, выбросивших столько народов в Европу, поднялся самый страшный, самый многочисленный… Ужасные монголы с невиданными табунами и кочевыми кибитками хлынули на Россию. Это нашествие наложило на Россию двухвековое рабство и скрыло ее от Европы… Оно наложило иго на северные и средние русские княжения, но дало между тем происхождение новому славянскому поколению в южной России, которого вся жизнь была борьба и, которого историю я взялся представить.
