– Разве нет?
– Только для самих асов, – дверг оскалился, слегка напугав меня своей улыбкой. – А на всех остальных они плевать хотели.
– Но разве не это называется свободой? Когда на тебя плюют, но тебе на это плевать, поскольку ты и сам на всех плюёшь, находясь на крыше, – я тоже приподнял уголки губ. – Так что там про муми? А то меня уже скоро искать начнут, а я ещё ничего не понял.
– Ну а что тут понимать? Прилетел я сюда. Как вы вот, оставил свой кораблик на площади…
– Ты же говорил, что он складной.
– Конечно, складной.
– Тогда почему ты его не сложил и не взял с собой?
– Потому что это был не мой корабль, – надулся дверг. В ответ на мой недоумённый взгляд он пояснил: – Откровенно говоря, моя копия была… э-э-э… с несколько ограниченным функционалом. Поэтому я взял оригинал.
– Ага, – отсмеявшись, произнёс я. – Но это не объясняет, почему ты не смог его сложить и унести в кармане.
– Я с ним поссорился, – лицо Карлсона приобрело какой-то свекольный оттенок.
– С кем?
– Со Скидбладниром.
Я кивнул. Разумеется, детище Двалина обладало таким же интеллектом, как и наш Варяг, и таким же склочным характером, как его создатель.
– То есть он отказался складываться, но, когда ты вернулся, оказалось, что его уже нет, – предположил я. – И ты решил, что его сложили и унесли муми.
– Они. Больше не кому.
– А ты не пробовал просто спросить?
– Пробовал. Еле смылся, – дверг цыкнул зубом и с силой запустил в стену какую-то попавшуюся под руку шестерёнку.
– Ну, допустим, это они утащили твой Скид. Но объясни, зачем тебе Мёд Альтернативной Поэзии?
– Понимаешь, эта мелочь обожает мёд. Но обычный для отслеживания не годится. Я же не могу напичкать маркерами все кувшины во всём Асгарде. А вот Мёд Альтернативной Поэзии – это нечто особое. Там даже маркеры не нужны. Надо просто подсунуть муми небольшое количество Мёда. И тогда я смогу отследить, куда они спрятали Скидбладнир.
– Но ведь вместо муми ты можешь увидеть асов, – возразил я. – Это же они будут на пиру пить Мёд. И в больших количествах.
– Не, – отмахнулся Карлсон. – Асов отследить нельзя. Они вроде депутатов, неприкосновенны. По крайней мере, пока лося какого не грохнут.
– Какого ещё лося? – удивился я. – Тюр вон кабана вчера завалил.
– Лоси – это другое.
Вдруг в дверь постучали. Да так настойчиво, что на внутренней её стороне образовался небольшой бугорок. Мы с Карлсоном переглянулись.
– Кто там? – робко спросил дверг.
– Кто, кто! – прокаркали снаружи. – Ас в пальто!
Карлсон пожал плечами и открыл. В комнату влетел самый крупный ворон, которого мне доводилось видеть в жизни. Был он по грудь двергу, а размахом крыльев вполне мог бы померить длину рогов Тишки.
– Не хворай, рыжий, – поприветствовал он хозяина, а потом и я почувствовал на себе его странный взгляд. – Иван, я за тобой. Тебя ждут.
– С кем имею честь? – спросил я.
– Это Хугин, вещий ворон Одина, – пояснил Карлсон.
– Я – Мунин, – возразила птица. – Мой ленивый братец сегодня выходной.
– Сам ты ленивый, братец! – донеслось с улицы. – Мы же с тобой на клюв-кирпич разыграли, кому идти!
– А ты помалкивай, жулик! Ты вообще кирпич не по правилам кидал!
– И вот так всегда, – шепнул мне на ухо Карлсон. – Вечно ссорятся и забывают, зачем их посылали. – Он хохотнул: – Прямо как мы с Двалином!
И в самом деле, первый ворон, уперев крылья в бока, вышел на крышу, и теперь они вдвоём ходили кругами, каркая друг на дружку.
