Наше с Лаурой беззаботное существование продолжалось до ее 18-летия. Подготовка началась задолго до самого празднования. В этот день ждали большое количество гостей, танцы и праздничное застолье. За день до этого было привезено около тысячи живых цветов для украшения дома. Туда-сюда сновали слуги, суетились, наводили порядок и красоту. Лаура была на седьмом небе от счастья перед предстоящим праздником. Казалось, ничего не могло омрачить этот день.
Но в день ее рождения началась сицилийская революция. Утром 12 января 1848 года вооруженные толпы народа вышли на улицы. Стало понятно, что долгожданный праздник не состоится. Лаура бесконечно горевала и проплакала весь день. Отец пытался придумать как вывезти семью подальше от города. Мать предложила за день собрать вещи и двинуться в путь поутру. Но за ночь город почти полностью превратился в руины. Постоянная бомбардировка и пожары сделали свое дело. И в ночь на 13 января их дом загорелся, пожар охватил его за считанные минуты, вся семья погибла, не успев даже проснуться.
Так я осталась одна, в руинах, на обгоревшем пальце моей хозяйки, не понимая, что ждет меня дальше. На утро пришли мародёры, они сновали по всему городу, обчищая сгоревшие дома и забирая все, что могло уцелеть. Так они сняли меня с пальца обгоревшего трупа и, сами того не понимая, спасли меня. Какое-то время я лежала вместе с другими бездушными украшениями в льняном мешке в сарае у одного из мародёров. Все награбленное они могли сдать только в ломбарды, но так как Палермо был почти полностью разрушен, они решили пока затаиться и дождаться, когда все успокоится.
И вот спустя какое-то время, даже не знаю, сколько прошло, год или два, один из них предложил все поделить, так как сбыть не получается, и что оно будет лежать без дела. Все согласились. Он сказал, что ему пора ехать к жене во Флоренцию и он хочет взять для нее несколько украденных украшений, чтоб задобрить ее после долгого отсутствия. И конечно он выбрал среди прочего меня. Еще он взял медный браслет с такими же синими камнями, как у меня, получился комплект. Больше ему не досталось.
Пенелопа
Через несколько дней я оказалась во Флоренции, мою будущую хозяйку звали Пенелопа. Это была уставшая от забот женщина средних лет. Похожая на меня в прошлой жизни, только замужняя. Целыми днями она убиралась во дворе, готовила еду трем своим подрастающим детям, стирала, мыла полы и много всего еще. Когда отсутствующий несколько лет муж, только ступив на порог, вручил ей дорогие подарки, чтобы предотвратить скандал, она не была особо рада. И скандал состоялся, она кричала, как резаная свинка, махала руками, била его по щекам, плакала и никак не унималась. Он и не пытался ее успокоить, понимал, что заслужил ее гнев. Но, успокоившись от усталости к вечеру, она, всхлипывая, уселась своей огромной задницей на кровать и стала примерять подаренное.
Я была ей мала, а браслет, на удивление, был почти впору. Она тут же сменила гнев на милость, уложила детей в постель, и супруги занялись любовью. А я лежала на столе рядом с помидорами. Так я впервые наблюдала близость воочию. Не скажу, что это было приятно, но и неприятным я бы это не назвала, это точно было интересно.
На утро она примерила меня еще раз и каким-то образом натянула меня не мизинец. Снять не получилось, и она решила, что так тому и быть. Так я поселилась на мизинце флорентийской женщины. Ее тело издавало неприятный запах. Пахло чем-то вроде смеси тухлой капусты и истлевшего свиного жира.
