Путешествие в Ерундистику - страница 26

– Да! – хор тысячи голосов прокатился по площади.

– Давайте вместе поприветствуем наших гостей, – обратился к ним человек со сцены. – Дружно крикнем «Привет», три-четыре!

– Привет! – громко вторила толпа.

– Еще дружнее, – не унимался Ялиф Отсорп.

– Привет! – еще громче и объемнее разнеслось по площади приветствие.

– Да начнется праздник! – объявил Верховный правитель и снова вознес руки к небу.

Толпа загудела, засвистела, так же выбросив руки вверх. Из невидимых динамиков зазвучала музыка, которая не была похожа на ту, что слушал Санька у себя дома. Окружающие пустились в пляс. Белые балахоны как по команде подхватили неизвестную Саньке мелодию и ритм. Он огляделся. Вокруг были радостные лица. Площадь напоминала бурное море: то тут, то там поднимались волны счастливых ерундийцев.

– Хватит глазеть по сторонам, – кто-то одернул Саньку за рукав.

Он обернулся и увидел отца в компании двоих молодых счастливых ребят.

– Танцуй! Веселись! Это же здорово!

– Но я не умею, – пробормотал Санька.

– Что? – переспросил Санька-отец. – Не слышно!

– Я не умею танцевать, – попытался перекричать музыку Санька-сын.

– Тут нечего и уметь, – крикнул один из новых друзей Саньки-отца. – Просто двигайся вместе с музыкой.

Санька снова посмотрел по сторонам. Все вокруг ликовали, кто-то подпрыгивал, кто-то извивался змеей. Люди делали то, что умели, а самое главное, что хотели. Не было в них ни смущения, ни боязни чьей-то оценки. Мальчик встретился взглядом с еще одним соседом, который руками призывал его танцевать.

– Ну ладно, – сказал сам себе Санька и тоже пустился в пляс. Какие представления о современном танце были у его сына, Санькин отец не знал до этого дня. Теперь он стал свидетелем какого-то исторического перепляса в стиле диких племен Папуа Новая Гвинея. Движения его были путаны и хаотичны, лицо сосредоточенно. Санька уходил в отрыв.

– Да! – дружно воскликнули Санька-отец и его новые друзья.

Так продолжалось несколько часов. Музыка текла бесконечно, менялись мелодии, но ритм оставался быстрым, не давая окружающим останавливаться.

Верховный давно уже покинул сцену, передав ее своим помощникам, которые то и дело подбадривали толпу одобрительными призывами. Казалось, что этот ураган никогда не закончится, и люди от усталости будут валиться с ног прямо на площади. Но никто не собирался останавливаться или уходить с праздника.

Ерундийцы оказались крепкими ребятами. Их привычка бурно веселиться была выработана годами, натренирована и стала, как говорят в таких случаях, вторым «Я». Без этого они не представляли себе жизни. Их организм требовал постоянного движения – движения в ритме танца.

Но даже самому натренированному спортсмену нужен отдых, и жители Ерундистики не были исключением. К полуночи часть из них начала уставать. Люди группами стали покидать площадь. Толпа редела. Музыка стала чуть тише, а ее темп замедлился.

Оба Саньки, чьи балахоны были насквозь мокрыми (хоть выжимай), уже еле волокли ноги. Их соседи также были истощены праздником и начали собираться по домам. В этот момент к вяло танцующим из толпы вынырнул Аху Печ.

– Вот вы где! Еле вас нашел. Идемте! Нам еще до района Абсурд добираться – устраивать вас на ночлег.

– Ура! – воскликнул Санька-сын. – У меня уже все болит.

– О, нет, – с сожалением выдавил Санька-отец. – Может, еще останемся, ненадолго?

– Давно не танцевали? – спросил Аху Печ и, не дожидаясь ответа, заключил: – Ничего, праздник будет долгим, еще натанцуетесь!