Путешествие в Пандору - страница 8

– Откуда ты знаешь, что у меня внутри? – я выпалила этот вопрос и осеклась. Похоже эти люди слишком много обо мне знают. А может это просто компания сумасшедших? Я рассматривала этих двух женщин на предмет сумасшествия, как услышала:

– Мы не то, что ты думаешь! – промолвила Гульнара и вышла.

Я встала и под взглядом Лены подошла к окну. Когда-то из окна кухни на улицу выходил уличный холодильник и зимой там можно было хранить разные мелочи, а на ту часть, которая торчала на улицу раньше прилетали голуби.

Однажды я прикормила голубей крошками на этом холодильнике, а голуби обгадили холодильник и мне чуть не досталось от папы. Тогда я, из страха перед наказанием, хотела свалить вину на соседского мальчика – его не стали бы наказывать, но мама посоветовала признаться, ведь папа обещал, что не накажет меня. Я призналась тогда и навсегда запомнила это чувство облегчения, когда признаешься в чем-то, говоришь правду и знаешь, что не попадет за правду.

Я смотрела в это окно, которое имело не столь плачевный вид, как раньше и вдруг на металлический подоконник окна прилетел воробей. Он с интересом разглядывал меня, а я его и тогда подошла Лена.

– Катя, твоя оборона все равно, что птица без крыла, понимаешь? – она тихонько пальцем стукнула по стеклу и воробей улетел. – Ты не можешь быть счастливой, обвиняя всех вокруг в том, что они не соответсвуют твоим представлениям о дружбе, любви, партнерстве.

Лена положила руку мне на плечо и подождав несколько секунд, чтобы слова достигли глубины сознания продолжила:

– Понятно, что иногда бывают ситуации, когда хочется побыть в своей ракушке, только вот если засидеться в ней, если надеть на себя доспехи, как ты тогда, на куче щебенки – ты забудешь как это – быть счастливой.

Я молчала. Говорить не хотелось.

– Видишь ли, Катя, – к нам вернулась Гульнара, – когда ты осознаешь, что нет никакой обороны, потому что не нужны границы – ты начинаешь жить ровно так, как было задумано жить каждому человеку, а когда ты строишь стены, ты становишься птицей, которая перестает летать.  – она прислонилась к стене кухни, рассматривая нас с Леной. – Хотя, конечно, сидя в своей башне в доспехах, ты не перестаешь быть человеком, но качество жизни, ее восприятие – становятся иными!

Мой мозг закиипал.

– Катерина, Бог может все! Помнишь про чудеса исцеления? – голос Алексея доносился из прихожей. – Это случилось потому что обычные люди из плоти и крови поверили в Бога и его всемогущество. Они всегда на связи с Богом вне зависимости от обстоятельств! – Алексей скинул ботинки и бодро зашел на кухню. – Всемогущество! – он сделал особый акцент на этом слове.

– Лёша это прошел на своем опыте! – голос Гульнары прозвучал убедительно и мягко. – Сейчас вон ходит, – она шутливо ткнула его в бок, а раньше….

– Так хватит! – Лёша взял большую кружку и налил в нее воды, отпил несколько глотков, посмотрел на меня удивительно ясным взглядом голубых глаз и проговорил:

– Люди определяются не по наложенным ограничениям, а по умению и способности их преодолевать, уверовать в то, что любые ограничения Бог может снять!

Мы все вместе помолчали, а потом я не нашла ничего лучше, чем спросить:

– А почему в квартире, где так много говорят о Боге я не вижу икон, крестов?

Все трое расхохотались.

– Катя, ну право слово, Бог – это не Иисус, не Будда и не Аллах. Это все его доверенные лица, которые поверили, отдались его воле и сотворили чудеса. А разнообразие религий существует лишь для наведения порядка и соответствия укладам жизни населения, где преобладает та или иная религия. – Алексей, прохохотавшись, утирал слезы.