Рита показалась ей еще более потерянной и несчастной, чем первый раз. Она явно была обрадована приезду Арины и смотрела на нее с такой надеждой, что Арине стало не по себе. Она заговорила быстро и резко, ей хотелось побыстрее покончить с неприятным долгом сказать правду.
– К сожалению, в том, что произошло убийство, сомнений у швейцарских властей нет. Дана санкция начать расследование и, судя по всему, вы – одна из подозреваемых.
Арина удержалась и не сказала «единственная». Зачем пугать и без того напуганного человека.
Рита, стоявшая рядом с Ариной, без сил опустилась на пол. Она не рухнула, не упала, а как-то удивительно мягко для такой крупной женщины, беззвучно осела на ковер. Арина кинулась к ней и попыталась помочь ей подняться. Но Рита остановила ее. «Не надо, сейчас, я сама». Посидев молча несколько минут, она оперлась на стоявший рядом стул, встала, сделала несколько шагов вперед и рухнула на диван.
– Извините меня, я сама не понимаю, что со мной происходит. Совсем ума лишилась. Вот вы позвонили, а я бог знает, что себе навоображала. Как будто вы сейчас приедете, и я узнаю, что Андрюша вовсе не умер, а жив и вообще все это дурной сон. А вы опять… Убийство…
– Это действительно дурной, только не сон, а… не знаю, как сказать. Ну, в общем, это суровая действительность.
Ей самой было неприятен тот набор банальностей, которые она из себя выдавливала. Эта беспомощная раздавленная женщина производила на нее такое тягостное впечатление, что она никак не могла найти правильный тон для общения с ней и подобрать нужные слова. «В этой женщине есть что-то противоестественное, как в умственно неполноценных людях. Видишь перед собой взрослого человека, а начинаешь разговаривать – и перед тобой дитя. Как изволите общаться с таким существом?»
– Рита, скажите, пожалуйста, вы не страдаете диабетом?
– Да, недавно поставили диагноз. Это у нас семейное. И мама моя болела, и бабушка.
– А вы не принимали «Недиатор»?
– А…, – протянула Рита. – Да, его выписывают, чтобы не набирать вес. Я его пила. Мне в Москве врач порекомендовал. Но потом оказалось, что лекарство не очень проверенное. Мама отсоветовала его принимать. Она же у меня врач. Мы как-то телевизор смотрели, Коля нам с мамой и переводил. Репортаж про это лекарство. Я ведь фармаколог, вы знаете? – она невесело улыбнулась. Когда-то очень даже неплохо разбиралась во всех этих вещах. Кое-что помню, конечно. Я Колю тогда успокоила, а то он волновался: перестала ли я его пить? Я ему объяснила, что оно опасно тем, у кого сердце слабое. Ой.. А почему вы спрашиваете про это лекарство?
– Именно его нашли в организме вашего мужа в количестве, значительно превышающем норму. Полиция полагает, что это явилось причиной разрыва аорты, и… последовала смерть, – Арина чувствовала, что слова из нее опять выдавливались такие, будто она писала протокол о результатах вскрытия.
– Но причем здесь я? – не громко, а тише, чем до этого спросила Рита. – Я это лекарство давно уже не принимаю. Ой! – она зажала рот рукой.
– В чем дело? – Арина испугалась, что женщине станет плохо, так она побледнела.
– Андрюша последнее время все жаловался на усталость, одышку. А в этом репортаже говорили именно о таких последствиях. Боже мой! Как же так!
Рита откинулась на спинку дивана, схватившись за сердце. Она так тяжело дышала, что Арина испугалась.
– Подождите, я принесу воды.
