Ибрагим, видя их хорошо укрепившимися, прекратил их преследование и стал осаждать Эрзерум, жители которого отчаянно оборонялись. Катакалон, предупрежденный об опасности, нависшей над городом, пребывая в волнении, считал должным прийти на помощь городу. Аарон воспротивился этому, придерживаясь буквы приказов императора.
Ибрагим воспользовался колебанием военачальников и, пренебрегши добычей, приказал предать город огню. Пожар был огромный, жители не смогли сопротивляться в подобном бедствии, решив спасаться бегством; но Сельджукиды их поджидали и по приказу Ибрагима 140 000 из них подверглись усекновению мечом.
Довольные своей победой, они тогда думали разыскать римскую армию. Последняя, наконец, покинув свои скалы, двигалась походным порядком, соединившись с Либаридом, 700 наиболее замечательных дворян, 16 000 воинов, большинство из его государства, и 10 000 Армян. Греки насчитывали 15 000 человек, что давало общую численность армии 41 000 человек(98). Она встретила Ибрагима на равнине Вананта вблизи крепости Капетру(99). Была ночь с пятницы на субботу 18 сентября 1049 года: внезапно Сельджукиды напали на лагерь Римлян.
Катаколон скомандовал готовиться к бою. Либарид Орпелиан ему ответил, что у Грузин отсутствовал обычай вступать в бой в субботу. Но Чордованель, племянник Либарида, которому была доверена охрана лагеря, не послушался предрассудка и обрушился посреди ночи на врагов. Его отвага сделала его торжествующим, когда он оказался пораженным стрелой в горло и умирал на поле битвы.
Либарид, получив новость о его смерти, дышал только возмездием и решился на битву. Катакалон держался правого фланга, Аарон левого, а Либарид стоял посередине. Ярость заставила его забыть об осторожности. Не замечая, что два других сильно занятых военачальника оставались сзади и не могли его поддержать, он бросился на Сельджукидов, гоня их перед собой. Возможно, римские военачальники, завидуя его славе, с удовольствием наблюдали за его безрассудством(100).
Неверные, опомнившись от своего ужаса и осознав малое число их преследовавших, стали твердо сопротивляться против Грузин. В момент, когда битва становилась наиболее ожесточенной, один Грузин, говорят, стоявший позади Либарида и, вероятно, подкупленный Багратом, который не мог забыть мести, нанесенной ему Либаридом, и желал избавиться от него, разрубил ударом сабли коленные сухожилия своего коня и упал на землю, вскричав: «Я – Либарид». Тогда началась всеобщая резня Грузин; очень мало из них спаслись бегством, оставив Либарида пленником.
Тем временем двум римским военачальникам удалось одолеть сопротивлявшегося врага, осуществив его преследование; вернувшись, они сошли с коней, чтобы воздать благодарения Богу торжествующими песнопениями хора: «Кто велик, как велик Бог наш?»
Они с беспокойством ожидали Либарида, полагая, что он еще занят преследованием врага, когда один воин принес весть о его несчастии.
Ибрагим, очень довольный пленением Либрида, как победой в битве, поспешно отступил, уводя с собой грузинский полон и добычу, взятую им в Эрзеруме несмотря на пожар. Говорят, что ему понадобилось 10 000 повозок, чтобы ее перевезти(101). Более 100 000 других пленников, взятых в разоренных им городах, его также сопровождали. Либарид предложил Ибрагиму 300 000 динаров за свой выкуп и в качестве подарка 100 000 динаров немедленно; но его условия не были приняты
