Путешествия Лейлы - страница 21

– «Танцующая со скрипкой» Ади, узнаешь? – рукой показал на полотно над кроватью. Красные, белые, синие и зеленые линии на черном фоне, если присмотреться, сплетались в силуэты девушки и скрипки.

– Нот рилли. Если честно… – Лейла испуганно смотрела на доктора, врать не хотела. Казалось, тот знал и понимал все лучше ее самой и только великодушно подыгрывал.

– Это ничего, не волнуйся, все будет хорошо, – поддержал и в этот раз. – Надо просто отдохнуть и восстановиться, все будет хорошо. Это африканский период Ади, потом вспомнишь. Ничего, что на ты, кстати?

– Окей, – кивнула Лейла, ничего не понимая.

Внутри все тоже казалось стерильным, как в образцовой модели, к которой никогда не прикасались даже в перчатках. Доктор проводил Лейлу в одну из маленьких кают, предложил оставить вещи и пояснил, что сюда можно будет вернуться, чтобы переодеться или отдохнуть. Попросил использовать кремы или спреи только на палубе, потому что они портят кожаную обивку мебели. Позвал в туалет каюты и показал, как пользоваться унитазом: сначала нажать на зеленую кнопку, потом на красную, именно в таком порядке.

Лейла и доктор вернулись наверх и прошли мимо его друзей дальше на палубу. Британка и палестинец, отвлекшись лишь на короткие улыбки, продолжали беседовать. Уже на палубе Даниэль открыл прозрачную дверцу холодильника, забитого бутылками разных цветов. «Можешь брать все, что захочешь, кроме вон той воды», – показал на верхнюю полку с синими бутылочками, добавил: «Это моя». «Хорошо, поняла», – Лейла не подала вида, насколько беседа показалась ей нелепой.

Они вернулись в салон. Даниэль сразу прошел к капитанскому штурвалу, начал обсуждать маршрут и необходимые разрешения для навигации с двумя матросами-филиппинцами. Белая униформа с яркими голубыми полосками придавала им вид мультяшных персонажей. Даниэль раздавал поручения уверенно и буднично, так же, как и в клинике.

Лейла села на краешек дивана и пыталась вклиниться в разговор Этани и Ахмеда, но получалось неловко. Те говорили о чем-то заумном и непонятном, о Швейцарии как главном конкуренте Палестины, или о том, как дорого ездить на лечение на Синай из Европы. Так бывало, что Лейла не улавливала что-то важное, когда другие по умолчанию все понимали. Видимо, чтобы не смущать, ее стали расспрашивать о самочувствии и клинике. «Все хорошо, вежливый персонал, красивое здание», – цедила слова Лейла. Показное радушие и вежливость Этани вгоняли в ступор. Без солнечных очков был заметен возраст той: вокруг глаз на загорелом лице расходились лучики белых морщинок. Что-то в британке заставляло очаровываться, настолько вся она была милая, плавная, только это же и настораживало. Ахмед располагал к себе и держался просто, хотя, когда Лейла спросила о работе, сказал, что управляет крупной гостиничной сетью здесь, в Палестине. Да, похоже, все они находились в Палестине.

Ахмед расспрашивал Этани о недавнем курсе по креативному письму, та сыпала в ответ незнакомыми терминами, а Лейла кивала и изображала, что внимательно слушает. Посматривала на доктора: тот продолжал что-то говорить матросам, иногда тоже бросал на диван отрывистые взгляды. Ахмед теперь смеялся, видимо, шуткам Этани о преступниках и не доплывших до берегов южных штатов нелегалах, о засилье евреев в торговле. Лейла тоже улыбнулась на всякий случай. Все слова и фразы в комнате были вроде и знакомыми, но непонятными. Лейла путалась в услышанном, ей становилось не по себе – и она поддакивала.