Путешествия по Центральной Азии - страница 26

Въехав в Улугчат, мы встретили этого чиновника, и он с негодованием рассказал, что генерал Хуанг отсутствует, а его заместитель заявил, что он, будучи военным, подчиняется командующему армией генералу Дунгу, а не кашгарскому дао-таю[65]. Он оставил без внимания письменное распоряжение даотая о предоставлении нам ночлега и необходимых продуктов за плату и не только сам отказал нам в помощи, но и под страхом расправы запретил местным киргизам ставить для нас юрту и продавать что бы то ни было. Наш чиновник также сказал, что он, разумеется, уже сообщил кашгарскому даотаю о таком грубом обращении и что даотай накажет виновника.

У меня и моих казаков были собственные легкие палатки и необходимый запас провизии, но офицер и казаки из Иркештама абсолютно ничего с собой не взяли. День к тому же был очень жаркий, а это означало, что ночевать пришлось бы на мокрой от росы траве при температуре 2–3°С, да еще и на голодный желудок. Перспектива эта казалась не слишком радужной.

К тому же речь шла о поддержании нашего авторитета. Я решил действовать вежливо, но вместе с тем твердо. Итак, разузнав, что заместитель Хуанга на лето предпочел покинуть душную крепость и поселился в юрте, стоявшей на расстоянии одного километра от крепости, в небольшой тополиной роще, я отправился к нему. Соскочив с лошади, я вошел в юрту и, не обращая внимания на хозяина, который сидел в одном исподнем на диване и курил трубку, приказал вносить мой багаж внутрь.

Хозяин, видя вокруг себя вооруженных казаков, с минуту смотрел на нас с изумлением, затем бросился к сундуку, достал из него официальную шапочку с пером и надел на голову, оставаясь при этом в одной рубахе. Затем натянул на босые ноги официальные туфли на высоких 5-сантиметровых подошвах, облачился в форменную курму[66] и в таком наряде громко меня поприветствовал, опустившись при этом на одно колено, как того требует китайская традиция в случаях, когда младший по званию или должности приветствует старшего.

Затем через переводчика хозяин стал извиняться, говоря, что он болен и никак не мог знать, что я являюсь столь важной персоной; что его ввел в заблуждение китайский чиновник, и потому он просит не распаковывать багаж, ибо сию же секунду прикажет поставить для нас юрты и предоставить все необходимое, что только можно найти в этих скудных краях для комфортной ночевки.

Видя, что хозяин сильно перетрусил и собирается сбежать, я учтиво попросил его не утруждать себя, а необходимые распоряжения передать через переводчика; я также добавил, что, будучи гостем даотая, ни на секунду не сомневался в гостеприимстве китайских властей и потому приехал прямо к нему домой. Извинившись, я сказал, что в рубахе не признал в нем сразу чиновника великой Китайской державы, с которой вот уже 200 лет Россия имеет самые дружественные отношения. Затем мы сели; я предложил ему папиросы, он угостил меня трубкой, и завязалась беседа.

Тем временем собравшиеся в большом количестве киргизы со смехом наблюдали за комичной фигурой начальника, который босиком, в одной рубахе, но при этом в официальной шапке с пером на голове бегал по юрте, торопливо одеваясь. Повинуясь начальственному окрику, они бросились за провизией и юртами. В течение часа все было готово, и начальник, как того требовал китайский этикет, самолично отвел нас к приготовленным юртам и проверил, достаточно ли хороши баран и сено, после чего удалился, убедившись, что мы ни в чем не нуждаемся.