Разделавшись с нанятыми убийцами, хронопутешественник бросился к дону Жуану. Инъекция быстро привела севильского грешника в чувство. Он поднял голову и открыл глаза. И каково же было удивление дона Жуана, когда он увидел перед собой того самого святого отца, который, непонятно каким образом, сначала отключил его самого, а потом увёл его лошадь.
– Монах? Это… это снова ты? Глаза мои не обманывают меня?
Дронов кивнул головой.
– Твои глаза тебя не обманывают, дон Жуан.
Тем временем, сильно действующий стимулятор сделал своё дело. Севильский волокита твёрдо стал на ноги. Вложил шпагу в ножны.
– Скажи мне монах, как ты узнал, что у меня здесь свидание?
Служитель культа ответил туманно:
– Неисповедимы пути господни, сын мой…
Дон Жуан изумлённо посмотрел на поверженных врагов.
– Это твоя работа, монах?
Святой отец скромно кивнул головой.
– Да.
Глаза дон Жуана стали круглыми.
– И они все мертвы?
– Нет, они живы. Эти бродяги скоро придут в себя и убегут прочь отсюда.
Севильский бретёр с великим уважением посмотрел на святого отца. – Голыми руками уложить сразу четверых наёмных убийц? Это сильно! Я преисполнен восхищения твоей доблестью, монах! Ты спас мне жизнь, и я твой должник. Отныне я всегда к твоим услугам!
Дронов мягко уточнил:
– Не забывай о том, что я напал на них с тыла…
На бледном лице дон Жуана впервые обозначилось подобие улыбки. Он спокойно поинтересовался:
– Монах ответь мне, зачем ты, при нашей первой встрече, украл мою лошадь? Ведь монахи, насколько я знаю, наездники неважные.
Дронов улыбнулся в ответ.
– Ты прав. Лошадь мне ни к чему. Зато она пригодилась моей юной спутнице. Твоя лошадь спасла её от погони.
Дон Жуан оживился. Глаза его обрели прежний блеск.
– Ты говоришь о юной красавице в тюремной форме?
– Да.
– Ей угрожала опасность?
– Святая инквизиция приговорила её душу к очищению огнём. Её хотели сжечь. Костёр на площади для неё уже был готов!
Дон Жуан возмущённо спросил:
– За что?
– За колдовство.
Тонкие брови легендарного волокиты изломались в сострадании.
– Какой ужас! Дай им волю, и они сожгут всех самых красивых женщин Испании!
С благоговением посмотрел на божьего слугу.
– И ты спас её от костра инквизиции?
Монах кротко ответил:
– Меня пригласили исповедать её, и я обманом вызволил несчастную из заточения.
Театрально поднял глаза к небу.
– Небеса, в тот миг, покровительствовали слуге своему в богоугодных делах его…
Дон Жуан уцепился в руку лжесвященника.
– Знаешь, монах, образ этой очаровательной узницы не даёт мне покоя. Ни днём, ни ночью. Монах, я полюбил её! По-настоящему, полюбил!
Его лицо перекосила гримаса страдания. И, похоже, это была не игра, не позёрство, хотя коварный сердцеед был искусным актёром. Но Дронов видел, что дон Жуан действительно страдал.
– Я до сих пор не могу забыть её дивных глаз. Даже в грубом тюремном костюме она была божественно прелестна. Я остыл к женщинам. Мне опостылела жизнь моя. И всё это из-за неё. Я люблю только её, монах! Слышишь, люблю только неё!
У него перехватило дыхание.
– Скажи мне, монах, где она? Где я смогу найти её? Куда она ускакала? Даже если она ускакала на край света, я последую за ней!
Хронопутешественник, честно говоря, не ожидал таких горячих сентенций от прожжённого циника. Выходило, что для него было ещё не всё потеряно!
Дронов грустно покачал головой.
– Дон Жуан, я ничем тебе помочь не могу. Ищи её. Она живёт в тех же краях, что и ты.
