Хотя путь не ближний. Из центра до Петровки – два часа по пробкам. Можно, конечно, спуститься в скоростное метро, долететь за двадцать минут, но… что-то в этом дне подсказывает мне: лучше поехать на автобусе. Увидеть город, как он дышит. Люди, улицы, деревья – всё в движении, всё живое. Хочется замедлиться.
Я надел свои солнцезащитные очки – «Лай», вроде как из новой коллекции. По крайней мере, продавец уверял:
– Братишшшька, за три рубля отдам, толька завизли, шшикь простаа, атвичаю!!! Тибе очинь идёт!!!
Я не стал спорить. Видно было, как он старался. “Азиат” – не про национальность, если что. Это психотип. “Азиатида”, по терминам цивилизационной психологии. Эра азиатов уже прошла, сейчас наступила эра «Семёрок». Азиатам в эти годы нелегко.
Я достал сигарету, закурил и двинулся к автобусной остановке.
Сидя в автобусе, я уткнулся в окно, разглядывая знакомые виды. Как же долго меня здесь не было. Я всё время убегаю из этого города. Не потому что он плохой – нет. Просто однажды я почувствовал: пора что-то менять. Тогда мне казалось, что менять нужно внешнее. Сейчас понимаю – менять нужно было себя. Но это был не промах. Видимо, так и должно было быть – для роста. Я побывал в разных местах, увидел разную жизнь.
Хотя… не такую уж и разную. Люди везде стали одинаковыми – громкоговорители с экраном вместо лица.
Я долго стеснялся смотреть незнакомцам в глаза. Думал, это неправильно. А зря. Сейчас, если и удаётся встретиться взглядом с прохожим (а это редкость – все уткнулись в экраны), то я вижу там только пустоту. И встречный взгляд сразу отводят.
В таком мире можно делать всё, что угодно – тебя всё равно не заметят, не услышат, не запомнят. Ускользает само понятие случайной встречи. Разговор с незнакомцем теперь – почти преступление, точно странность.
Из-за этого исчезли мыслители. Ушли, унеся с собой эпоху.
А я… Я, похоже, один из немногих, кто до сих пор верит, что мыслить – всё ещё важно.
Выходя из автобуса перед новым, большим… нет, я бы даже сказал – ОГРОМНЫМ торговым центром, я глубоко вздохнул. Где-то внутри – тихий, но явный ах. Прямо напротив этого гиганта пряталась крошечная кофейня. Яркая, уютная, почти сказочная. Именно такие места я люблю – в них нет суеты, нет крика. Там дышится легче.
Я вошёл.
Вместо живых бариста – роботы.
Ну что ж, такова теперь реальность. Я заказал у жестянки карамельно-малиновый раф. Несмотря на то, что, как и многие из моего поколения, не переношу лактозу. Новые поколения и вовсе отказались от молока – на уровне генетики, кажется. Обычное молоко больше не производят. Только редкие сливки – и то, на заказ.
Раф стал моим постоянным выбором. Что-то вроде старой привязанности.
Я устроился в углу, за столиком, на который не падал свет. Из рюкзака – старого, потрёпанного – достал блокнот. Такой же, как и я: прошедший многое, но не сломанный.
Начал листать свои заметки, очерки, мысли.
Тема, которую я хочу обсудить с живым человеком, – «девушки, выбирающие богатых мужчин». Это начало особенно бурно обсуждаться, когда мне было двадцать. Теперь, спустя пять лет, всё реже встретишь девушку, выбирающую молодого парня. В ответ на это парни начали покупать андроидов в виде женщин.
Хах. К этому ли мы шли?
Я не осуждаю. Мир выживает, как может.
Осуждение – удел моралистов. А я – мыслитель. Я наблюдаю. Рассуждаю. Строю выводы.
Но не судить – вот, пожалуй, главное из того, чему я научился.
