Ах, Париж, Париж…. Интересно рассматривать фотографии мечты. Однако прогуляться вживую по городу было бы намного интереснее. Вздохнув, убираю журнал обратно в тайник. Жалко, что мама не разрешает взять ноутбук. Считает маленькой. Боится, чтобы что-то не испортила. Но все равно вечером уговорю побродить по интернету, полюбоваться вечерним Парижем. И увидеть Эйфелеву башню. Мою самую сокровенную мечту. С этой мыслью возвращаюсь на кухню. Там беру шоколадку.
Нет, всю есть не буду. Оставлю половинку любимой мамочке. – И с этой мыслью разламываю шоколадку пополам. Одну беру себе, а вторую заворачиваю в фольгу, и кладу в стол. Когда мама придет, отдам шоколадку к вечернему чаю. Собираюсь задвинуть кухонный ящик, но вспоминаю, что мама просила купить мороженое. Беру деньги, собираюсь в магазин, пока не стемнело. Хоть дождь перестал идти, курточку накинула. Магазин был совсем недалеко, пять минут ходу. Сунув деньги в карман, закрываю входную дверь, и выбегаю за калитку.
На улице было скучно и сыро. Шелестят, роняя мокрую листву, высокие, старые тополя. Ветер гонит мокрые листья по дороге, и сбрасывает в лужи. Зябко натянув капюшон на голову, торопливо шагаю по улице в сторону центра.
– Эй, Подопригора, подопри гору! – Оглядываюсь назад, вижу соседа по парте, Толика.
– По-твоему, это смешно? И ты туда же, как все? – Щеки внезапно становятся пунцовыми от гнева. – Ты зачем дразнишься? – Что тебе плохого сделала? Я ведь тебя Жучком навозным не обзываю! Мальчишка сердито насупился.
– Попробуй только меня так назвать, Ленка! Так сразу же у себя зубов передних и задних не досчитаешься!
– И ты девочку будешь бить? – Опешила от неожиданности. – Как же тогда тебя можно называть мальчиком? Разве тебя отец не учил, что девочек бить нехорошо и нельзя?
– А у меня нет отца! И мне хорошо живется без него! Нечего дразниться, тогда и битой не будешь!
– Так ты ведь первый начал обзываться! По-моему, я тебя еще не трогала, и не оскорбляла! А если нужно, то и тебе фору дам, сам будешь передние и задние зубы в кусты сплевывать! – Сердито бурчу в ответ.
– Лен, ты не обижайся на меня. Я так брякнул, не подумав, не со злости.
– А отчего же?
– Так, скорее, по привычке.
– И зачем дразнился?
– Так тебя не дозовешься. Идешь, натянула капюшон на голову, ничего не слышишь.
– Что ты хотел? Лишний раз уколоть? – Сердито сверкаю глазами. – Оставь в покое! – Я пулей влетаю в магазин. Там, возле прилавка, сделав вид, что рассматриваю мороженное, немного отдышалась. От возмущения тело мелко трясёт. Ну, хамло, так хамло! Больше не дождется, чтобы дала списывать. За прилавком скучает продавщица.
– Дайте мне три порции мороженного, пожалуйста.
– Какого тебе, девочка? – Зевает во весь рот, поворачиваясь к витрине.
– Белочка в шоколаде.
– А денег хватит? Учти, оно дорогое.
– Вполне хватит. Мне мама дала. – Отсчитываю деньги.
– И чья ты такая? К кому-то в гости приехала?
– Нет, мы здесь будем жить. Моя мама врачом работает.
– А, Людмила Анатольевна? Знаю такую. Хороший специалист. И чего вы в эту дыру переехали из города?
– Не знаю. Это мама так решила. – Беру сдачу, пакетик с мороженным, и направляюсь к выходу. Около магазина топчется Толик.
– Ленка, прости, я тебя обидел?
– Отстань, не до тебя! Своих забот полон рот! – Сердито отрезала я, натягивая на голову капюшон.
– Подумаешь, фифа городская! Но эту колючую фразу пропускаю мимо ушей. Начинает моросить мелкий осенний дождик. Бегу в сторону дома. Возле калитки окликает баба Клава.
