«Все, что происходит у вас за столом, абсолютно меня не волнует. Просто мой стол так лучше смотрится».
Главным украшением стола стало необычное вино, которое выбрали единодушно итальянские коллеги. Оно было разлито не в бутылки или графины, как обычно, а в глиняные бутыли причудливой формы. Вино отличалось особо тонкими оттенками вкуса и аромата, очевидными не только для ценителей, и давало удивительный эффект.
После выпитого бокала Ян почувствовал легкое опьянение, но, вместе с тем, необычайную бодрость, разливающуюся по телу приятным теплом. Возникло чувство домашнего уюта, которого ему так не хватало в насыщенной событиями жизни.
«Вот они – радости жизни, за которыми летела моя попутчица», – промелькнуло в голове у Яна.
Ян поинтересовался, где можно купить это вино. Хозяин сказал, что это особое вино, домашнее, привезенное из Тосканы специально по личному заказу хозяина ресторана и благодаря его личному знакомству с изготовителем. Купить его просто так в магазине нельзя.
– Да заливает, наверно, – сказал Кирилл скептически, – цену набивает своему ресторану. Все-то у него особенное! И рыба, и вино – все досталось по блату. А сам, небось, в соседнем магазинчике затаривается. Завтра на разведку схожу – проверим.
Наконец, в завершение вечера, хозяин появился с цветами и раздал всем женщинам из группы по розе, все с той же грациозностью и достоинством. Конечно, у большинства членов съемочной группы возникла невольная ассоциация с аналогичной сценой из рекламного ролика. Но разница была огромной. В ролике все было фальшивым и надуманным, а здесь, в этом уютном ресторанчике, выглядело естественно и мило.
Хозяин ресторана не старался привлечь внимание посетительниц к себе, не пытался расширить круг завсегдатаев своего заведения, понимая, что перед ним случайные заезжие гости. Он это делал для себя. Он любовался собой, своим гостеприимным ресторанчиком, людьми за столами, и получал от этого невероятное удовольствие. Ему хотелось, чтобы все гости ресторана тоже были довольны, попадая в это уютное маленькое царство.
Для него это была не работа, а любимое дело. Посетители на какой-то срок становились для него частью этого дела, поэтому он и относился к ним, как к своим подопечным, с искренним вниманием и заботой. Он был садовником, но не в чужом, а в собственном саду. В саду, который он создал внутри себя, а потом вырастил в жизни.
После ужина, вернувшись в гостиницу, Ян вместе со своей творческой командой из агентства, арт-директором Кириллом и копирайтером Никитой зашли в гостиничный бар и взяли по порции виски. Они выбрали столик на веранде, откуда открывался чудесный вид на вечерний итальянский городок, утопающий в зелени роскошных садов.
– Отличное место для съемок, – сказал Кирилл задумчиво, – невероятно красивое и соблазнительное. В таких местах так и тянет тряхнуть стариной, взяться за кисти и краски. Если бы у меня была вторая жизнь, то я не задумываясь ткнул бы пальцем в этот цветущий сапог на карте.
– А почему ты забросил живопись? – спросил Ян. – Ты ведь был хорошим художником.
– Скажешь тоже! Сам-то почему живописью не занимаешься? Ты ведь тоже художественную Академию закончил.
– Я на дизайнерском отделении учился. Реклама мне ближе по профилю, – ответил Ян. – Конечно, мы проходили курс академической живописи, но я никогда этим не увлекался всерьез. Вся эта канитель с красками не для меня. Я вовремя понял, что у меня таланта мало. Время от времени получалось что-то, но я реалист и всегда знал, что это временное явление.
