Кому и что?
Может, принять расплывчатую официальную версию, которая всегда одинаково формулируется, типа «Для укрепления институтов государственной власти». Ну, и чем эта история эту власть укрепляет?
Ну, хорошо, пригласили в телестудию авторов Конституции Румянцева и Шахрая (заметьте, не все авторы пришли), но те, что пришли заявили, что нарушения ее нет.
Ну и что, что нет? Просто объясните – зачем?
Думаю, что на наших глазах, под аплодисменты, происходит величайшее крушение главного залога демократии – сменяемости власти.
Потому что власть, которая долго не меняется, – это несменяемая власть. Потому что 12-летний срок правления любого лидера в России, а именно так и будет, – это катастрофа.
Это значит, что те, кто за него голосовал, за этого лидера, 12 лет будут безнаказанно вытворять что хотят.
Но остальные должны понять, что ЭТО – на долгие 12 лет.
И признать, что им в стране отныне нет места.
Правы классики: в России нужно жить долго.
Но я бы от себя добавил: а править мало.
2008 г.
Слова Дмитрия Медведева, как масло. Вы знаете, что если намазать масло на свежий хлеб, то съешь весь батон. Ровно в таких количествах я готов поглощать идеи Медведева о реформах правоохранительной системы.
И вот опять на всероссийском съезде судей он заявил, что поддерживает идею об отказе от меры в виде лишения свободы, если речь не идет о человеке, совершившем деяние «высокой степени общественной опасности».
В той стране, в которой Дмитрий Медведев когда-нибудь осуществит свои юридические преобразования, наверное, будет светло и чисто. Из подозреваемых не будут выбивать показания, судьи, если подозреваемый не убийца, будут ограничиваться более щадящими сроками. И, быть может, даже не в тюрьме.
Популярны будут штрафы и общественные работы. В СИЗО, в камерах на 10 мест, будут сидеть не более 20 подозреваемых.
И, главное, в той стране, в которой планируются эти преобразования, свершатся ряд важных моментов.
Во-первых, там не будет личной мести руководителей страны отдельно выбранным заключенным. Там будут обращать внимание на письма, которые подписаны 85 тысячами граждан, среди которых такие, на которых ну решительно невозможно внимание не обратить.
Если кто-то умирает в тюрьме, то к нему будут проявлять гуманное отношения и отпускать умирать дома.
Много в той стране будет удивительного и для нас непостижимого. Я бы даже в такой стране пожил бы. Особенно приятно, если эта страна – твоя родина.
Но пока что на родине как-то все не так. В ней 9 из 10 подростков сидят в тюрьме за кражу мобильников. А президент Дмитрий Анатольевич Медведев высказывает свою поддержку различным либеральным судебным идеям. И эти два процесса никак не связаны.
2008 г.
Я стараюсь, я пытаюсь понять – каким образом выражение сожаления может стать фактором давления на суд.
Я пытаюсь смоделировать эти слова, но у меня не получается.
Что обычно может сказать президент страны по поводу двойного убийства в центре Москвы адвоката и журналистки?
Он, например, вначале может сказать, что он узнал, что их убили. Думаю, что в этой фразе давления ни на кого нет.
Далее он может сказать, что он озабочен фактом этого серьезного преступления. Я пытаюсь понять – если он скажет эту фразу, то где здесь давление?
Кто может озабоченность президента использовать в своих нехороших целях? Убейте, не могу понять.
