Читать онлайн Ольга Брюс - Путя не будет

—Ноги задирать в 14 лет! Да чем же ты думала?? Дитя дитём, а юбку уже размахала! – Кричала на дочь Светлана, приложив ладони к раскрасневшемуся лицу. – Да кто ж тебя такую замуж возьмет? Порченную? Да что ж нам с отцом теперь до конца жизни тебя кормить и нагулыша твоего??

***

Аня вприпрыжку бежала из школы, размахивая портфелем. На улице стояла теплая погода, уже вовсю цвели цветы и в воздухе пахло скорым наступлением лета. Наконец-то, каникулы!!

–Эге-ге-е-ей! – радовалась девчонка, подставляя солнцу свое лицо. – Мам-ка-а-а!

Она подскочила к калитке, распахнула ее и мигом оказалась на крыльце.

–Мамка-а-а!

–Не мамкай, – отозвалась женщина в косынке, стоящая у плиты, – лучше воды принеси, грибы перебрать надо.

–А можно я погуляю? – сложив губки бантиком, Аня встала позади матери и обняла ее за пояс одной рукой.

–Сначала работа, а потом – гулянки, – строгим тоном ответила мать, помешивая кипящий суп.

Аня забежала в свою комнату, забросила портфель на кровать и быстро переоделась, сменив школьную форму на обычный летний сарафанчик. Так хочется слинять на речку, но мать не отпустит, пока вся наказанная ею работа не будет выполнена. Выдвигаясь в кухню, Аня сразу задала вопрос в лоб:

–А Гришка где?

–В поле, с отцом, – не оборачиваясь ответила Светлана.

–А он не мог воды принести? – Накручивая тоненькую косичку на пальчик, спросила Аня.

–А ты что будешь делать? По подружкам бегать и грибы лопать? – Повернулась мама. – А совесть есть?

–Есть, – со вздохом ответила ей дочь и зашагала в сени за ведрами.

Придется самой идти на колодец. Ну почему такая тяжелая работа должна выполняться молоденькой девчушкой? На это Гришка имеется, на крайний случай – папа. Вытащив одно пластмассовое ведро из другого, Аня взяла оба в одну руку и с грустным видом потащилась за водой.

–Эх, сейчас бы в речке поплескаться, – мечтательно проговорила она, шаркая сандалиями по пыльной дороге. – Верка с Нинкой уже там, сто процентов, а я, как дурочка, вечно работаю, работаю, работаю…

–Анька! Айда с нами!! —Мимо проехали две девицы на велосипедах.

–Я пото-ом! – крикнула им в спины Аня и вновь начала ворчать: – Почему их не заставляют много работать. А я как проклятая. Аня туда, Аня сюда. То грядки прополи, то воду принеси. В магазин сходи, картошки почисть. Белье погладить надо, корову в поле выгнать. Курам дала? А поросятам? О-ох, жизнь моя тяжелая. Я не Аня, я – рабыня.

Дойдя до колодца, девчушка встала в очередь, которая образовалась из таких же подростков, как и она, двух грузных женщин и одной нудной старушки, любящей приставать к молодым со своими глупыми советами.

–Ты смотри, мамку с папкой слушайся. – Грозила пальцем симпатичной девочке с русыми хвостиками по бокам сухонькая старушонка, поддерживая на локте ручку от ведра. – Нонче молодежь дюже прыткая пошла. Только и слышишь, как девки под раздачу идут. То одна родила в пятнадцать лет, то другая. Вона, в соседнем селе, еще молоко на губах не обсохло, а уже двойню матке с батькой принесла. В подоле! Кто тот смельчак – молчит, а родителям теперича забота.

Аня с любопытством слушала болтливую женщину, а сама думала:

«До чего ж нудная, приставучая. Каждый раз тут торчит и всем одно и то же говорит. Бр-р-р, прилипала»

Вскоре дошла очередь и до Ани. Набрав полные ведра колодезной воды, она старалась не вникать в слова бабки, которая до сих пор не ушла, а всё стояла и нудела, заставляя Аню морщить нос.

–Гляди, девка, вот так «подружишь» с парнем, а он в кусты. Потом всю жизнь маяться будешь.

Подхватив ведра, Аня поспешила домой. Она так торопилась, что обмочила все ноги, пока дошла до родной хаты. Вода плескалась, девчушка спотыкалась, путаясь в ведрах, и нервничала.

–Всё из-за нее, – пробубнила Аня, заходя в калитку.

–Долго ты будешь ходить? – мама выглянула в окно.

–А я причем? – сердито ответила Аня, поставив вёдра на крыльце. – Там столько народу, что я устала стоять.

–Устала она, – заворчала мама, – заливай грибы и марш обедать!

Спрятавшись за занавеской, Светлана продолжила накрывать стол. Скоро муж на обед приедет, надо встретить как полагается. Из комнаты, шаркая домашними затертыми от времени тапочками, вышла Вера Петровна, свекровь Светланы. Старушка слышала, как невестка кричала дочке, и, присаживаясь за стол, сердито сказала:

–А девка-то с ленцой растет. Ох, с ленцо-ой. То устала, то уроки делать надо или голова у ней разболелась. А вчера задница у нее замлела от сиденья за книжками. Вот попомнишь мое слово, Светка, путя с нее не будет. Не будет путя.

Пообедав, Аня еще раз рискнула отпроситься на речку. Но тут уже влезла бабушка.

–Когда рак на горе свиснет или Луна на землю упадет, вот тогда и освободишься от домашней работы. А теперь быстро на грядки, и чтоб я твоего писка не слыхала.

Потупив печальный взор, Аня поплелась в огород.

–Светка, – зло посмотрев на невестку, Вера Петровна подняла чашку с горячим чаем и поднесла ее ко рту, – ты построже с ней. А то, не дай бог, сорвется с поводка и в подоле принесет.

–Перестаньте, – отмахнулась невестка, убирая грязные тарелки со стола в раковину, – ей всего четырнадцать, а вы уж такие страсти наговариваете.

–Поздно будет – не исправишь. А я тебе дело говорю, путя с нее не будет. Гришка и тот с мозгами. А у этой ветер в голове гуляет. Светка, не пускай ее никуда до тех пор, пока двадцать пять годочков не стукнет. Иначе в позоре жить станем.

–Мам, ну правда, хватит пугать, – наконец, муж Светланы заговорил. – Анька дитё еще, а ты уже ей всякое приплела.

– А ты, Трофим, молчал бы уже. Сам женился на семнадцатилетней. Что, хорошо это? – покосилась на невестку Вера Петровна. —То-то же. Сидите и меня слушайте. Пока я жива.

Прополов ровно половину грядки, Аня выпрямила спину.

–Да ну вас, – подумала она, – вечером все равно сбегу. Я что, нанималась пахать цельными днями? Вот сказала сбегу на речку, значит, сбегу.

До вечера еще далеко, и работы много. Аня осмотрелась, прикинула, сколько грядок сможет сегодня прополоть, и плюнула на одну с колосистой морковью.

–Понасажают, а ты мучайся. Зачем столько морковки? Все равно сгниет до следующего года. А картохи? Огромная усадьба. Во! – Раскинула руки в стороны. – Поросятам больше отдают, чем сами едят. Я вообще больше пирожки с капустой люблю.

–Анька! – позвала ее мама. – Сбегай в магазин! Давай по-скоренькому, деньги возьми, вот тебе сумка!

Мама протянула в сторону огорода тряпичную сумку. Аня, услышав заветное «в магазин», побежала к матери.

–Руки-то помой, чувырла, – грозно приказала мать, – куда тянешь, все в земле.

–Щас, – обиженно сказала Аня и подскочила к бочке с водой.

Быстренько вымыв руки, она вернулась к матери.

–На. – сунула ей сумку мама, – Два хлеба, булку, сахар. Сдачу чтоб принесла.

–Ла-адно, – недовольно протянула дочь.

–Не ладно, а чтоб принесла. И быстрей. Нечего расхолаживаться.

Аня демонстративно побежала на дорогу. Пусть мама видит, что она торопится. Отойдя подальше от дома, девочка сбавила шаг, чтобы протянуть время.

–Ну их, с ихними грядками. Лучше прогуляюсь, – сказала себе Аня и медленно поплелась к магазину.

По дороге она встретила стайку местных старушек, поздоровалась с ними. Те кивнули в ответ, одна поприветствовала Аню и внимательно осмотрела ее.

–Что, Аня, учебный год закончился?

–Почти. – задорно ответила она. —Завтра и всё.

–Растут детки, – вздохнула пожилая женщина. – Внуки у меня твоего возраста. Как бы приехали, да не нравится им тут.

–А ты больше потакай, – рыкнула ее подруга в цветастой косынке, – я своим давно сказала, что будут жить по моим правилам. Тоже бабку забыли. Не приезжают второй год.

–Так ты ж им продыхнуть не даешь, – влезла в разговор третья с сумкой на перевес. – То усадьбу сажать, то сено косить. Куды тебе столько сена, когда у тебя всего одна коза? Вот они и не хотят сюда…

–Не хотят, потому что тут работать надо, а они – лодыри, – перебила ее злобная бабка.

Аня послушала и потопала дальше.

–Я бы тоже уехала, только никто меня не отпустит. Ох, быстрей бы вырасти. Вот вырасту, и не будет у меня столько хозяйства и огромного огорода. Не хочу все лето полоть, купаться хочу.

Аня не была ленивой. Просто она хотела совмещать приятное с полезным, но мама и бабушка не позволяли наслаждаться свободным временем. Заставляли помогать каждый день. Ни отдыху, ни продыху. Гришка тоже помогал, но все больше отцу. То дрова привезти и расколоть, то сено в сенник уложить, а то и пасти коров со всей округи. По очереди пасли, улицами. Хотя и пастух в деревне имелся, но кто-то же установил такие правила. Аня рассуждала вслух, подходя к сельпо. Народу тут собрало-ось, будто и из соседних деревень приехали. Люди выстроились друг за дружкой аж на улице.

–Анька, иди к нам! – окликнули девочку одноклассницы, с которыми Аня не то, чтобы плотно дружила, но и не ссорились они. – Будешь с нами стоять. Видишь, какая очередь?

–А чего так много-то? – удивилась девочка, встав рядом с девчонкой в белом сарафане.

–Халву привезли, – шепнула та, что была в короткой красной юбчонке.

–Халву-у-у, – у Ани загорелись глаза.

Ой, как же она любит халву, словами не передать! А если еще и мармеладу ей предложить, то Анька станет самая счастливая девочка на свете. Почувствовав во рту сладкий привкус яблочного мармелада, Аня прикрыла глаза и издала грудной стон.

–Ты чего? – одернула ее Маша.

–Думаю, – ответила ей Аня.

Аня не просто думала, она считала в уме деньги. Мама дала на хлеб и булку, сахар. Надо как-то отщипнуть из этой суммы столько, чтоб хватило и на халву.

–Ну а со сдачей… разберемся, – подбадривающе шепнула она себе, входя в магазин.

Очередь становилась все меньше. Люди разбирали сладости, и Аня, косясь на бабку, стоящую перед ней, начинала злиться. От огромного булыжника халвы оставалось все меньше и меньше. Если эта старуха заберет всё, тогда Аня сильно расстроится. Но, долго вглядываясь в темно серый, сладкий кусок, старушка передумала брать.

–Лучше хлеба на одну буханку больше возьму, собаку кормить, – сказала она, растопырив ручки сумки.

Оплатив за покупки, старушка ушла.

–Две буханки, булку, килограмм сахара, – гордо произнесла Аня, встав на ее место.

Продавщица положила продукты на стол, Аня отсчитала деньги и тут же замерла.

–Не хватает? – спросила продавец.

–Сейчас, – Аня робко отодвинула одну буханку к ней и твердым тоном добавила, – халвы!

Довольная собой, она вышла из сельпо и направилась к дому, раскрыв в ладони бумагу, в которую было завернуто лакомство. Отщипывая по кусочку, Аня растягивала удовольствие. М-м-м, какая прелестная прелесть, оторваться невозможно! Вкусно-то как, аж голова кругом… Аня топала, сумка болталась на плече, а в душе пели птицы. Да такие, что Аня, заслушавшись их божественное песнопение, не заметила, как оказалась у своей калитки, а халва почти закончилась.

–Где ты ходишь? – до девочки донесся недовольный голос мамы. – Бабушка сахар ждет, чай попить не с чем, а ты опять шляешься!

–Там очередь была, – буркнула в ответ Аня. – А еще…

–Шевели своими копытами! – рявкнула мать, и Аня поняла, что бабушка опять ей надоедала своими нравоучениями и постоянным нытьем.

Бабушка не плохая, просто очень любит учить, зудеть своим противным старушечьим голосом, тыкать носом и вспоминать прошлое. Она часто говорит о том, что ее невестка не умеет воспитывать девочек, потому что сама была охочая до гулянок и битья баклуш. Но больше всего раздражает ее любимая избитая фраза «путя не будет». Как только Аня слышит ее, сразу сбегает из дома в огород. Больше некуда, лучше делом заняться, чем получить нагоняй от матери и сварливой бабушки.