Роберт и сам пописывал, тетради с записями он прятал, но мать, как-то все равно нашла. Вслух она читала на кухне тайные мысли сына, а отец слушал и смеялся. Вот тогда Роберт взял веревку из кладовки и ушел из дома…
День, как назло выдался свежим и ясным. Солнце ярко сверкало. Сквозь пожелтевшую листву солнечные лучи проникали повсюду, лезли в глаза и прыгали неутомимыми зайчиками по засыпающему на зиму парку.
Уже было холодно и руки зябли без перчаток. Роберт упорно шел со своей веревкой, пробираясь вглубь парка, где нет народа. Потому что солнце хоть и холодное притянуло в парк множество гуляющих. То тут, то там звучал счастливый смех и Роберт все время передергивал плечами, дергался он от негодования, он шел на смерть, а они смеются…
Наконец, он нашел то, что искал. Старое ветвистое дерево, на которое можно было легко взобраться, чтобы соорудить для себя виселицу. Ни о чем не думая, а желая только одного, Роберт поскорее забрался наверх и принялся привязывать веревку. Но только он спустил пониже петлю, как появился пьяный мужик. Глядя на него, никогда нельзя было бы подумать, что он пьян, есть такие люди и пока они сидят или стоят, не разберешь, адекватный человек или как? И вот этот-то был, как раз из таковых… Постояв, он глубокомысленно рассмотрел березу, на которую ему пришлось опереться, при этом какое-то время он выглядел вполне трезвым, но вот сделал шаг, другой и, потеряв равновесие, неловко взмахнул руками, выправился и снова шагнул, пока опять его не перекосило на сторону. Он вновь принужден был искать точку опоры.
Роберт в отчаянии глядел на него сверху, сидя на дереве. Пьяный обладал приятными чертами лица, но выглядел очень бледным. Взгляд у него был твердый и открытый. Волосы на голове седые. Его костюм, изящный, черный, из дорогого материала с белой рубашкой был фатовато расстегнут, ворот распахнут, открывая смуглую шею. Наверное, шел из ресторана.
Увидав веревочную петлю, пьяный немедленно кивнул, улыбнулся, заговорщицки сам себе подмигнул и взобрался на пень, облюбованный уже Робертом, надел петлю на шею.
Роберт вскрикнул, пьяный задрал голову кверху, чтобы посмотреть, кто кричал, потерял равновесие, взмахнул руками и упал с пня. Миг, привязанная веревка натянулась и пьяница захрипел в петле. Роберт задрожал, лихорадочно попытался развязать узел на ветке, но как назло не смог, пальцы затряслись от внезапно охватившей слабости. Между тем, пьяница дергался и старался достать ногами до земли или хоть до пня, но этого ему не удавалось. Еще мгновение и он задохнется, понял Роберт. В кармане лежал перочинный ножичек, мальчишка выхватил его и принялся пилить толстую веревку. Наконец, узел на ветке ослаб и пьяница рухнул на землю, задыхаясь, плача и громко проклиная все на свете.
Роберт торопливо спустился к нему. Трясущимися руками сдернул с шеи петлю и как змею отбросил с отвращением в сторону. Пьяный хоть и не протрезвел, но все же осмысленно поблагодарил за спасение и вцепился в плечо мальчика. По его мычанию и стонам стало понятно, что тут неподалеку от парка стоит автомобиль, так вот нужна помощь, надо бы проводить.
Роберт выразил готовность и через минуту уже погибал под тяжелым телом пьяного мужика.
Автомобиль с открытыми настежь дверьми, действительно, стоял возле парка. Роберт усадил пострадавшего на заднее сиденье и принялся оглядываться в поисках водителя. Но никого вокруг не было. Только чирикали в осенней листве маленькие птички, перепархивая с ветки на ветку и разглядывая их любопытными глазенками.
