Ну что, давайте ужинать, у кого что есть, сказал я. Мое пиво все выпили еще в машине, у водителя оказалась еще пара бутербродов и более ничего, у Гали из съестного была только жвачка и сигареты, у геолога, который стремился нам понравиться, был зато батон, пакетик майонеза, банка «завтрака туриста» и бутылка «Столичной». Иностранец, видя, что все достают еду, вынул из рюкзака сувенирную баночку черной икры. Тем и поужинали. Бутылку водки передавали друг другу. Стало совсем тепло, все разомлели. А не спеть ли нам, ребята, вдруг сказал геолог и достал гитару. И мы спели, вернее, пел в основном геолог, а мы подпевали. Спели «Милая моя, солнышко лесное», спели «Ой-йо», спели «Изгиб гитары желтой», спели про Фанские горы, спели «Лыжи у печки стоят», спели про три минуты тишины, спели «Голуби летят над нашей зоной». Эх, а ведь тут столько зон кругом, то и дело беглые зэка встречаются, сказал геолог. Всем тут же стало страшно, потому что вокруг беглые зэка, а дверь не закрыта. Ну ладно, давайте я вам спою песню про человека с душой паровоза, сказал геолог и спел песню. Вот ее примерный текст, в строчку, конечно, чтоб занимать меньше места:
Баллада о паровозе
В духовке печется жаркое, в буфете звякает медь. В кузницу входят трое, им лучше в глаза не смотреть. Говорят: заклепай нам тачку, в ней много следов от пуль. А еще укрепи в придачу и отделай нам хромом руль. Кузнец все сделал как надо, получил за труд гонорар, и на эти деньги он приобрел пару колесных пар.
Среди пустырей и помоек гнется к земле ковыль. В кузницу входят двое, третий глотает пыль. Говорят: дед, сваргань нам латы, а лучше бронежилет. Там крутые, сука, ребята, а защиты для тела нет. Два дня он делал им форму, опять гонорар получил и фитинговую платформу и контейнер себе купил.
Режет мясник корову, лечит хирург больных. В кузницу входит снова один из тех, из троих. Я, говорит, не трушу, трусить напрасный труд. Закуй мне в железо душу, душу они не возьмут. Когда я выйду наружу, обратно уже не вернусь. Оставлю тебе все оружие, так что и ты не трусь. Ладно, придется помучиться, затылок кузнец скребет, не знаю, что тут получится, только оружье вперед. Три дня кузнец делал дело, работал три дня на износ. Когда все закончилось, пыль осела, в кузне стоял паровоз. Ворота открылись, свистнул гудок, поезд умчался на север, и больше не видел никто душу того пацана.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
