«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II - страница 12

Мясо использовалось свиное и козье, говядину ели только тогда, кода быков приносили в жертву богам. Охота доставляла к столу дичь, в основном зайчатину; высоко ценилась рыба, которую привозили с Сицилии, с Черного моря. Богачи имели в своих поместьях пруды, где разводили рыб ценных пород для пиршественных столов, в садках выращивали улиток и устриц. На виллах в птичниках помимо обычной домашней птицы разводили фазанов, цесарок, павлинов, которых съедали на пирах; при императоре Августе стали готовить блюда из аистов, при Тиберии дошла очередь до певчих птиц, даже до соловьев.

Вино было принадлежностью и повседневных трапез, и тем более пиров, сорта вин менялись с течением времени; их пили все. Затем появились законы, запрещавшие пить вино женщинам. Возможно, здесь решающую роль сыграли этические соображения. В провинции этот закон соблюдался, но в самом Риме женщинам разрешалось пить вино, но очень слабое, из виноградных выжимок или изюма. Но в целом пьющая женщина не только пользовалась дурной репутацией, но и подвергалась таким же наказанием в суде, как и та, что изменяла своему мужу. Как и у греков, у римлян важным было вести беседу за пиршественным столом.

В малых людских сообществах это удавалось сделать, небольшая группа легко поддерживала разговор на общую тему. Но в Риме у богатых людей, вельмож и императоров бывали пиры с огромным количеством приглашенных, и вести общую беседу было просто невозможно. Сам пир или большой парадный обед протекал в специальном пиршественном зале, который располагался в задней части дома, примыкающей к саду богатых особняков. В середине его стоял стол, с трех сторон окруженный массивными ложами, на которых, по трое на каждом, лежали пирующие. Это называлось «триклинием». В триклинии царила теснота. Тесно сидящие друг к другу люди, хотя и одетые очень легко, разогретые едой и вином постоянно потели, и чтобы не простужаться на сквозняке открытых из-за духоты дверей, укрывались специальными цветными накидками. Их меняли часто в течении пира, иногда до десяти раз45.

Теснота царила и на столе, блюд было очень много, поэтому рядом с триклинием ставились вспомогательные столики-серванты. Женщины, как и в Греции, не могли располагаться на ложах, они сидели на стульях вместе со случайными гостями. Места с правой стороны от слуги, прислуживающего за обедом, считались «высшими», с левой – «низшими», гостей высокопоставленных и тех, в ком хозяин дома был особо заинтересован, усаживали (точнее, укладывали) посередине, напротив входа, откуда приносили кушанья. На столы ставили сосуды с вином, солонку и уксусник. Рабы разносили пищу на деревянном или серебряном блюде, складывали их на специальный поставец – репозиторий. Особый раб придавал кушаньям на блюде как можно более изящный вид. Мясо подавалось иногда целым куском, и тогда особый раб – кравчий – ловко разрезал его на глазах пирующих, что требовало большой сноровки.

После омовения рук гости сами накладывали себе кушанье в тарелки, мелкие или глубокие. Человеком воспитанным, умеющим хорошо держать себя в обществе других за столом, считался тот, кто, помогая себе пальцами, пачкался меньше других. Ножи использовались для того, чтобы разрезать мясо на порции. Зато ложки были уже в ходу, и им придавали различные формы в зависимости от их предназначения. Особое внимание уделялось приборам для приготовления вин: для смешивания, подогревания или охлаждения напитков.