«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 2. От казенной винной монополии С.Ю. Витте до «сухого закона» - страница 59

В целом В.П. Смирнов оценивал деятельность С.Ю. Витте положительно: «Так случилось, что при С.Ю. Витте наша фирма получила наибольший расцвет (видимо, имеется в виду фирма сыновей П.А. Смирнова – прим. автора). То, что делал этот человек, так или иначе помогало и нам, заводчикам. Он ввел золотой руб., тем самым оздоровив финансовую систему Российской империи, и очень скоро российская промышленность утроилась. Нижегородская торгово-промышленная выставка, которая была открыта по его личной инициативе, дала представления, какой будет скоро Россия. Витте умер через год после начала войны, в 1915-м. За его гробом шло всего пять человек. Придя на его похороны, они рисковали не только репутацией и мнением света, но и расположением царя Николая II, который его недолюбливал. "Только не Витте!" – вскричал государь, когда узнал, что переговоры с Японией поручены С.Ю. Витте. И первое, что сделал, узнав о смерти опального премьер-министра, – послал в его квартиру с обыском – за его мемуарами. Боялся, что тот выставит его в дурном свете. Когда умер С.Ю. Вит-те, ничего хорошего о нем не говорили. Все немецкое было проклято, уничтожено и посыпано пеплом. Поэтому нелепо было вспоминать, что германский император Вильгельм наградил Витте орденом Прусской короны, а канцлер Бисмарк писал о нем, что "в последние десятилетия я в первый раз встретил человека, который имеет силу характера, и волю, и знание, чего он хочет…". Русская армия, истекая кровью, отступала под натиском германских войск – какой тут Вильгельм, какой Бисмарк! Все, что сделал Витте для России, забыли. То, что Витте разработал положение об организации пограничной стражи и добился ее создания, – в тот момент это уже было не так важно. Шла отечественная война, и было непатриотично хвалить человека с "нерусскими" корнями. А то, что он строил "Великий Сибирский путь", заботился о церковном воспитании народа, создавая церковноприходские школы, развивал сеть коммерческого образования в России, устроил высшие заведения – коммерческие и технические, основал Петербургский политехнический институт, установил Северный морской путь, заказав строительство ледокола "Ермак", – об этом говорить просто боялись, так как "черносотенцы" запугивали самых смелых своими "ура-патриотическими" акциями! Попробуй, похвали "немца", когда даже Санкт-Петербург решили переименовать в Петроград – немцам в пику! … Когда умер Витте, заговорили о другом: о его связях с женщинами. Об актрисе Соколовой, якобы его любовнице. И о том, что когда-то, влюбившись в замужнюю женщину, увел ее от мужа, предложив 20 000 руб. отступного. Царский двор такого не прощал. Даже царских родственников, венчавшихся тайно с разведенными женщинами, отлучали от двора, а тут хоть и высокого разряда, но ведь чиновник! Когда же пресса, травившая Витте, вспомнила ему Матильду Лисаневич, жену-еврейку, пусть и крещеную, гнев Николая, в ту пору цесаревича, утроился. Сплетничали, что "подсидел" Витте министра финансов Вышнеградского, якобы пустив слух о его старческом маразме. Но травили Витте и при жизни, и после смерти не только мелкие шавки из "желтых газет". Писатель В.А. Гиляровский приложил руку, напечатав, как секретарь графа, обратившись к известному купцу Бугрову с просьбой пожаловать на дамское заседание по "делу благотворительности", которое проводила жена Витте Матильда, получил в ответ: "…Скажи, что… недосуг. Понял: не-до-суг". И пошел анекдот: "Бугров Матильду сукой назвал…". Не остался в стороне и брат моего старого знакомого Вл.И. Немирович-Данченко, влиятельный публицист, владевший умами. Он написал язвительно, что Витте заключил с Японией "двусмысленный мир", за что получил соответственно незаслуженно графский титул (и шутливое прозвище в народе "Граф Полусахалинский" – за то, отдал японцам половину острова Сахалин –