– Ты чего это нам подсунул?
Старик потер ухо.
– Чего ты сразу драться? Меня к птицам приставили только до того, как приедет цирк. Я этих пеликанов видеть не могу. Оруть и оруть. Рыбы съели – тонну. Насрали гору. Четыре дня с ними просидел, боялся сопруть или съедят. Теперь они ваши!
– А чего ты побежал-то? – Еле отдышался Палыч.
Свертывая палатку, старик хитро глянул на директора.
– Знамо дело, испугался, что вы их не возьмете. Я там на ихний бассейн записочку приклеил и конверт. В нем разрешение на их содержание от нашей мэрии и телефон дрессировщицы, она со сломатой ногой в больнице лежит. Зверинец без нее уехал, уж очень у дрессировщицы характер тяжелый, не захотели они ее ждать. А вам навестить надо, вдруг и она без птиц сбежит, прям в гипсе. Ну, пошел я, меня жена ждет картошку поливать.
На следующий день кинули жребий и в больницу к «сломатой» дрессировщице отправили меня.
Через пять минут общения стало понятно, что дрессировщица действительно занудная стерва. Сорокавосьмилетняя Лариса строила из себя тонкую девушку семнадцати лет. Перевоплощение у нее не получалось.
Она сразу начала ругаться на владельцев зверинца, где работала, на негуманное обращение с собой и птичками. Зачитала по памяти несколько статей из американского законодательства по охране животных.
От нового коллектива она потребовала лекарств, фруктов и ежедневных визитов. Обещала выйти через неделю и подать в суд. На всех. На владельцев зверинца, на директора цирка, на… Она осмотрела меня с ног до головы и устало махнула рукой, не включив меня в черный список.
Я, естественно, удивилась – Палыч-то наш при чем? Но Лариса, нервная женщина, очень похожая на ощипанного пеликана, была уверена, что к моменту ее выписки все будут «при чем».
Послушав нервную тетку еще минут десять, я оставила на тумбочке бананы и лимоны, сказала «до свидания» и, не слушая бесконечный рассказ о злоключениях дрессировщицы, ушла.
В тот же день, позже, после обеда, комиссия в составе меня, Витальки и Ольги-кордебалет постановила, что пеликаны ничего не умеют. Они стадом носились по манежу, пачкая едким пометом покрытие. При виде элементарных колец и тумб, тупо моргали, никак на них не реагируя.
Теперь в больницу отрядили Виталика. Он надел парадные кожаные штаны, новую футболку, прикупил цветочков подешевле и отправился охмурять Ларису.
Вернулся через два часа пьяный, объяснив, что выпил с расстройства. Дрессировщица долго втюхивала ему насчет жестокого обращения с животными, о свободном волеизъявлении птиц и жестокостях цирковой дрессуры.
Короче, весь номер Ларисы состоял в том, что она залезала на лестницу, висящую над надувным бассейном, и оттуда кидала птицам рыбу, которую они ловили, эффектно размахивая огромными белоснежными крыльями.
Виталик подсчитал, сколько рыбы уйдет на их кормление, и решил, что дешевле пустить пеликанов на гриль.
Но тут вмешалась Ольга. Обладая не самым красивым лицом, она поражала мужчин обаянием и уникальной по совершенству фигурой. Длинные стройные ноги, амфорные бедра, тонкая талия, плоский живот и небольшая грудь. Ни намека на целлюлит. Мужчина любого возраста, если он не слепой, всегда реагировал на нее.
Ольга вдохновилась идеей сольного номера и предложила сделать качели над пластиковым бассейном, который еще нужно купить, а она в своем блестящем костюме будет раскачиваться под куполом шапито и оттуда, постепенно снижаясь и делая акробатические «па», кормить пеликанов.
