Фрэнк был человеком справедливым и всегда знал, насколько далеко может заходить в своих суждениях по тому или иному вопросу. По крайней мере, так Питеру казалось до тех пор, пока тесть не попытался указывать ему, в какой именно детский сад следует отдать их сына. В тот раз Питер проявил твердость и придерживался такой позиции до того момента, когда пришла пора отдавать мальчика в среднюю школу, – по крайней мере, попытался. Но были моменты, когда отец Кэти оставался непоколебим. Гораздо больше расстраивало Питера то обстоятельство, что Кэти в подавляющем большинстве случаев принимала отцовскую сторону, хотя и старалась делать это дипломатично и деликатно, пытаясь убедить мужа в правоте отца.
Духовная связь Кэти с отцом не ослабевала с годами, она соглашалась с ним чаще, чем того хотелось бы Питеру. Впрочем, тот несмотря ни на что считал свой брак счастливым. Он имел столько жизненных благ, что жаловаться на редкие разногласия с тестем было просто грешно. Что ни говори, а обретенные им блага существенно превосходили душевные терзания или бремя забот.
Единственным темным пятном, омрачившим его жизнь, стала смерть сестры. Мюриэл ушла из жизни совсем молодой, в возрасте двадцати девяти лет – от рака, так же как и их мать. Как и матери, сестре было не по карману приличное лечение. Люди гордые, ни она, ни ее муж не позвонили Питеру, чтобы сообщить о свалившемся на Мюриэл несчастье. Она была уже на пороге смерти, когда Джек все-таки позвонил и сообщил о болезни жены. Питер был потрясен, когда слетал в Висконсин и увидел Мюриэл. Через несколько дней ее не стало. Не прошло и года после ее смерти, как Джек продал ферму, женился и перебрался в Монтану.
Спустя пару лет Питер потерял с ним всякую связь и не знал, где тот живет и что стало с детьми его сестры. Когда же Джек наконец через несколько лет снова позвонил ему, Кейт заявила, что слишком много воды утекло и продолжать общение с бывшим мужем сестры нет смысла. Питер выслал Джеку денег, которые тот у него попросил, но так и не выбрался в Монтану, чтобы встретиться с племянниками. С другой стороны, даже если бы Питер съездил их проведать, то он все равно оставался бы для них чужим.
У них появилась новая мать, они жили новой семьей. Да и Джек позвонил ему не из сентиментальности, а лишь потому, что ему были нужны деньги. По большому счету брат бывшей жены был ему безразличен, так же как и он сам Питеру, хотя, в принципе, последний был бы не прочь повидать племянников и племянниц. Увы, он был слишком занят на работе, чтобы слетать к ним в Монтану. Да и что греха таить: они давно стали для него лишь крошечной, отдаленной частичкой его другой, прошлой жизни. В некотором смысле было куда разумнее и проще поступить так, как говорила Кейт, а именно выбросить мысли о прошлом из головы. И все же каждый раз, стоило ему вспомнить о своей семье, как его начинало мучить чувство вины.
Но у него давно уже была своя жизнь. Он должен был думать о собственной семье, заботиться о собственных детях, бороться за лучшее будущее для своих близких. А это действительно была борьба, причем нешуточная, а разгорелась она за четыре года до того, как подошло время отдавать в среднюю школу их старшего сына Майка. Все Донованы получали образование в Эндовере[3], и Фрэнк считал, что внук должен поддержать семейную традицию. Кэти поддержала отца, Питер же был не согласен с ними. Зачем, возражал он, отправлять сына в школу-пансионат, расположенный вдали от дома, если в их городе есть прекрасная средняя школа?
