Пять минут до любви - страница 19

– Ты ведешь себя очень странно! Твое поведение я пока не могу объяснить!

– А я – твое!

– Даже более того – мне не нравится этот независимый тон!

– Почему же?

– Сначала ты легко и просто соглашаешься на всё, а потом начинаешь что-то там демонстрировать!

– А тебе не приходило в голову, что, кроме тебя, в этой машине есть кто-то еще?

– Кто? Что ты морочишь мне голову! Кроме меня, здесь больше никого нет!

Я промолчала. Вдруг почувствовала, что здесь очень холодно. Жутко холодно – вдоль моего позвоночника появился холодный пот.

– Это всё означает, что ты никогда ко мне не приедешь?

– Почему же? Я обязательно приеду к тебе-только в другой раз!

– Неужели я не нравлюсь тебе – хоть немного?

– Ты мне очень нравишься. Даже больше… Я могу быть с человеком, только испытывая к нему какие-то чувства. Я была с тобой – значит, ты мне не безразличен. А что будет, если я в тебя влюблюсь? Ты об этом не думал?

Дальше он произнес фразу, вспоминать которую мне было суждено очень много раз. Он резко обернулся и, глядя прямо мне в глаза, сказал раздраженно и серьезно:

– Если когда-то еще раз в своей жизни ты заговоришь о женитьбе или любви, я исчезну и больше никогда не появлюсь! Ничего серьезного мне не нужно! Никаких серьезных отношений! Ты меня поняла?

Я остолбенела. Потом взяла себя в руки.

– Ладно. Тогда я в тебя не влюблюсь. Так будет даже легче. И гораздо приятней для меня.

Он рассердился еще больше.

– Опять говоришь глупости! Говорить о чувствах можно только тогда, когда для этого есть основание! Когда оба их взаимно испытывают! А я ничего к тебе не испытываю! И, надеюсь, ты ко мне тоже!

Я ничего не успела ответить – потому, что в этот момент зазвонил находящийся в машине телефон. И он поспешил снять трубку. Я не слышала ни единого слова, ничего. Пока он разговаривал, я отвернулась к темному стеклу, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

Всю обратную дорогу до моего дома мы болтали так, как будто ничего особенного не произошло, как два старинных приятеля, встретившихся после долгой разлуки. Он что-то рассказывал о своем офисе, о бизнесе, о продаже какого-то товара.

Возле моего дома он не стоял и двух минут. Внезапно он стал резким и грубым. Попытался поцеловать меня – я отстранилась. Тогда он произнес весьма недовольным тоном:

– Наслаждайся жизнью и пользуйся всем, пока ты молода! Вот стукнет сорок – и тебя уже никто не захочет ласкать! А ты будешь сидеть и жалеть о том, сколько потеряла в молодости!

Я не выдержала:

– Любить можно и в сорок!

– Сомневаюсь!

– Но ведь тебе почти сорок, а я бы не сказала, что ты сильно страдаешь от отсутствия женской ласки!

– Для мужчины это совсем другое. А женский век заканчивается в 25 лет.

– Для тех сопливых шлюх, с которыми ты, наверное, общаешься, женский век заканчивается раньше, в палате вендиспансера – в 20.

Он рассмеялся и поцеловал меня в губы:

– Молодец! Мне нравятся девушки с характером!

В тот момент впервые он показался мне глупым. Я не ответила на его поцелуй. Открыла дверцу. Он схватил меня за руку раньше, чем я успела выйти:

– Я обязательно тебе позвоню!

Выскочив, я громко стукнула дверцей его машины.

Через несколько дней после нашего первого свидания я поймала себя на одной очень интересной и свежей мысли. Эта мысль пришла мне в голову, когда спал первый восторг, и жизнь вернулась в естественное привычное русло, которое у всех других людей называется словом будни. Для всех, кроме меня. Дело в том, что за все годы моей жизни у меня не было еще двух одинаковых похожих друг на друга дней. Каждый день приносил с собой неожиданность, и постепенно я привыкла к тому, что, просыпаясь утром, не знала, где буду вечером. Иногда даже доходило до крайностей. В этой череде событий и была вся моя жизнь. И вот после шока такого странного первого свидания (шока, в полной мере прочувствованного мной) все вернулось в привычное русло. Я зажила также – как и всегда. И вот однажды утром ко мне пришла эта мысль. Мысль, что я ничего (ну абсолютно ничего!) о нем не знаю! Ни его фамилии, ни отчества, ни места работы, ни номера домашнего или рабочего телефона. Я знала только его имя – Леонид. И номер его машины. И всё. Я понятия не имела о том, как его найти. В большом городе тысячи Леонидов. А из всего этого следовало только одно: то, что с этим человеком я увижусь еще раз только в том случае, если он сам захочет меня увидеть. Если же он не захочет меня увидеть, я больше никогда его не найду.