Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга первая - страница 19

Пригласили. 4.

Но выйти из главного корпуса оказалось не так просто – меня буквально решили затолкать обратно в холл. Кто?? Я даже сначала не поняла, что это за дурдом. Оказалось, родители поступающих: спрашивали у меня, какой билет мне достался; но им ничего абсолютно не удалось у меня выведать – я молча протолкалась и убежала. Если бы я вступила с ними в разговор, я растеряла бы наполовину свою победу, свою собранность и свою удачу. Они бы здорово меня подвампирили (я тогда и слова-то такого не знала). Их, этих родителей, не пускали в главный корпус; правильно и делали, а нас пропускали по экзаменационным листам!

Первым делом я пошла на почту и отправила домой телеграмму с единственным важным известием: своей оценкой. Я была довольна – всё шло по плану. Предстояло отдыхать остаток дня, но и этот отдых был ненастоящим: нужно было быстро вытряхнуть из головы химию, освободив место для биологии. Я, конечно, поехала для этого в центр.

Трудного для меня в биологии не было ничего, я знала, что получу 4 или 5; я решала любые задачи на дигибридное скрещивание (почему-то они всех пугали, скорее всего, словом «задача»). Что ж, в самом крайнем случае буду сдавать физику, буду сочетать незнание и непонимание её, вынесенное в огромном количестве из школы, с неожиданными открытиями, сделанными здесь, в Москве, на подкурсах! Меньше тройки мне не поставят! Сочинение я им напишу хорошо, на 4. Я обязательно поступлю!

В школьной форме в коридорах академии далеко не я одна, но одна абитуриентка так даже и в белом фартуке, с белыми бантами. Она поступила на ветфак! Говорят, это она сказала: «Химию сдам на 5 – Ленина в носик поцелую!» У меня мгновенно разыгрывается фантазия, вижу её на лесенке – памятник Ленину напротив крыльца главного корпуса довольно высокий. Вот мы с ней встретились в первом общежитии: она спрашивает у меня, как я химию сдала. Странно, но я отвечаю ей, что на пять, она кивает и было проходит мимо, но я спохватываюсь, вспоминаю, как я химию сдала, и говорю ей вслед:

– Ой, на четыре! Это я биологию на «пять» сдам!

Она так же согласно кивает: хорошо, поменяемся оценками! Так именно и происходит! Как её зовут?! Мы с ней все пять лет здоровались. Из Калуги. Но это не Ритка Никитина. Кажется, её звали Таня.

Однажды, давно, ещё в школе, я спросила у папы: ветврач тоже хорошая специальность. «Ещё чего не хватало! В кишках ковыряться!» – ответил он мне резко и недовольно, как о давно решённом.

Как внушаемы дети!!!

Экзамен по биологии проходил в библиотеке, в читальном зале для сотрудников. Ни разу больше я не открыла дверь в этот зал. У нас уже был небольшой дружный коллектив, и мы решили придерживаться той же успешной тактики: пойти пораньше, с тем, чтобы зайти на экзамен первыми. Я умудрилась подсказывать Куренной, очень трудный вопрос: работы по селекции растений И.В. Мичурина, за что получила замечание экзаменаторов. Все вопросы мне показались лёгкими, я вызвалась отвечать первой и отвечала уверенно и непринуждённо. Ну, например, брюхоногие моллюски: с ними всё ясно-прекрасно! У них одна мускульная нога! Она даже оставляет след на песке, например. Экзаменаторы сочли нужным задать дополнительный вопрос: «Как происходит передача наследственной информации? Почему потомство наследует качества родителей?»

Я чётко отвечаю, что во время профазы – первой фазы митоза – нити ДНК раскручиваются, затем расходятся и удваиваются, т. е. достраиваются в соответствии с принципом комплементарности (аденину соответствует тимин, гуанину – цитозин); азотистым основаниям дезоксирибонуклеиновой кислоты соответствуют азотистые основания информационной РНК, лишь вместо цитозина в состав и-РНК входит урацил; в клетке происходит матричный синтез белка: последовательность аминокислот в молекуле белка закодирована: три азотистых основания определяют одну аминокислоту… Меня просто останавливают, ответ мой блестящ. Уже не совещаясь в моё отсутствие; при мне, хором объявляют результат: 5.