– Ну что же делать, дорогой лекарь,… как же мне спасти мою единственную дочь,… как достать эту чудодейственную смолу,… кто мне её принесёт?… – горько зарыдав, печально произнёс король.
– Из любого безвыходного положения, всегда есть выход, Ваше Величество!… лично я думаю, надо бросить клич! Объявить по всему королевству, что Вы за хорошее вознаграждение выкупите эту смолу у любого смельчака, кто её доставит во дворец,… только и всего! Однако при этом не стоит говорить для чего и кому она предназначается,… иначе поднимется паника, начнётся ажиотаж и неизвестно чем всё это закончится! Тем более мы до сих пор не установили, кто изготовил тот яд! А поэтому для всех подданных королевства принцесса по-прежнему должна оставаться здоровой и невредимой,… и только в крайнем случае можно будет объявить о её внезапной болезни! – настоятельно посоветовал лекарь, отлично понимая, какой переполох начнется, если хоть кто-нибудь узнает о той угрозе, что нависла над главной наследницей престола.
Король не меньше лекаря был осведомлён о тех потрясениях, какие случаются в моменты паники. А потому он тут же согласился с лекарем и пошёл у него на поводу, дозволив ему делать всё на своё усмотрение. В тот же час на всех городских площадях было объявлено о редкой горной смоле, кою немедленно требуется доставить во дворец за приличное вознаграждение.
Расчёт лекаря оправдался, и столь броское объявление особого ажиотажа не вызвало. Ведь в нём ни слова не говорилось о тяжком состоянии принцессы и даже не упоминалось, для чего нужна та смола. Но всё же тонкие ручейки слухов, просочившиеся из дворца, вызвали множество кривотолков и досужих разговоров о здоровье Шарлотты. А вскоре уже вся ярмарочная площадь перед дворцом была полна ими.
Кто-то утверждал, что принцесса неудачно поела грибков, и ей стало дурно. Кто-то говорил, что её недомогание вызвано сушёными ягодами, из которых был сварен компот. А некоторые грешили на колдунов сглазивших юную принцессу, и ведь были близки к истине. Впрочем, точной правды не знал никто, хотя слухи ходили разные.
И уж так вышло, что эти слухи очень быстро достигли ушей Дэля. Он хоть и жил отшельником, но на ярмарку в город выбираться ему случалось. Вот и на этот раз выдался такой случай. На следующее утро после того странного конфуза с ёлкой Дэль с Турмалишей, как и намеривались, встали пораньше. И практически сразу взялись за осмотр запасников замка, продолжая искать Дэлю подходящий костюм для Новогоднего Бала. Однако перемерив всё и вся, они ничего путного, кроме как вновь нахлынувших детских воспоминаний, не нашли.
А потому Дэль прихватив с собой, кою-какую горстку серебряных монет хранившихся у него на чёрный день, отправился в город на ярмарку в надежде найти там подходящий костюм. А уже к полудню он был там. Однако долго на ярмарке он не задержался. В первые же минуты своего пребывания он услышал такое, что волосы на голове у него встали дыбом.
Глашатай на площади периодически выкрикивал одно и то же объявление, в коем говорилось о горной смоле, которую срочно ждут во дворце. А в торговых рядах бабки за прилавками только и делали, что толковали о каком-то странном отравлении принцессы.
Сопоставив всё услышанное, Дэль мгновенно забыл о цели своего приезда и бросился обратно в замок рассказать всё Турмалише. В голове у него мутилось, мысли путались, горький комок отчаянного предчувствия беды сковывал его разум и мешал правильно соображать. Едва он оказался в замке, как тут же сходу выпалил Турмалише всё что знал.
