Сорвавшись с места, Армэль побежал. Побежал вперёд, мельком заглядывая во все палаты. Он не хотел верить в то, что дед Ефим ушёл от него. Мальчику казалось это невозможным. Сердце глухо стучало, лёгкие трещали по швам, а ноги скользили по полу. Кто-то что-то кричал, пытался схватить, но ребёнок бился как дикий зверь и бежал дальше. Во время борьбы что-то билось с глухим стуком, а кому-то и вовсе перепадало по чувствительным точкам.
Вот и злосчастная дверь с кровавой (как казалось мальчику) табличкой, гласящей «морг», спустя долгие мгновения дикого бега. Армэль замер. Ноги гудели, сердце билось о рёбра, а мозг давил на уши. Что-то внутри словно желало вырваться. Всё тело колотило в ознобе и оно трещало по швам. Спустя короткое время для нас и очень длинное для мальчика, он сделал первый шаг и толкнул дверь.
Внутри было холодно, но Армэль ничего не чувствовал. Все ощущения пали, покидая его тело. Не было ничего. Ни звуков, ни запахов. Мальчик даже не чувствовал пола под ногами и не понимал как передвигается.
Секунда и он поворачивает голову, видя и не видя перед собой мертвецки бледные ноги. На правой ноге зиял шрам, тянущийся вдоль всей стопы. Сознание тут же подбросило воспоминание…
*******
Была летняя погода. На улице пекло солнце. Армэль и Ефим сидели на берегу и рыбачили. День был хорошим и рыба попадалась крупная. Они вели разговор о разном, рассказывали смешные истории и обсуждали своё окружение. Ничего предосудительного. Тут то во время их спора у Армэля и задёргался поплавок. Мальчик ухватился за удочку, резко вздёргивая её вверх, но добыча не поддавалась.
– Дед Еф! Рыба строптивая! Помоги! – вскричал мальчик сквозь зубы.
– Да це шо? Бягу! – озорно вскричал Ефим, вставая мальчику за спину и тоже хватаясь за удочку. – Ух, окаянная!
Взявшись покрепче, они сильнее потянули на себя. Тут раздался треск, грохот и всплеск. Удочку дернуло в сторону воды, леска оборвалась и обоих подбросило, кидая чуть ли не в середину реки. Из другого края неподалёку выплыл катер и удалился в противоположную от них сторону. Оба сидели в воде и хлопали глазами. Синхронно повернув друг на друга головы, они молчали какое-то время.
Первым не выдержал Ефим, срываясь и хохоча не в себя. Его смехом уже заразился Армэль.
– Мы! Ловили! Ха-ха! Катер! – сквозь смех выдавливал из себя слова мальчик.
– Дед Еф помаги! Большая рыбина! Ха-ха! – изображал голос Армэля Ефим, хохоча.
– А сам то!? Тащи рыбину! Пожарим и пир устроим! Ха-ха! – поддразнивал в ответ Армэль, изображая бас деда.
– Поднимайся! Простынешь, язва! – сквозь смех бросил Ефим.
Мальчик встал и побрёл к берегу, но тут заметил, что лесник не торопиться. Он всё так же сидел в воде. Это зародило где-то внутри груди неприятное чувство беспокойства. Армэль сделал несколько шагов в обратном направлении и удивлённо уставился на старика.
– А ты чего сидишь? – взволнованно проблеял он.
– У меня что-то с ногой… – шипяще процедил лесник в ответ.
– Давай помогу! – сказал мальчик, вытягивая руку.
Ефим принял помощь и с великим трудом, падая и снова поднимаясь, они добрались до берега. Тут то Армэль и увидел, что в ступне торчит стекло. Огромное и в длинну всей стопы, оно торчало из подошвы резинового сапога. Руки затряслись, а на глазах выступила влага.
– Дедаааа! – воскликнул мальчик срывающимся голосом.
– Тише! Всё хорошо! Это пустяк! – начал того успокаивать Ефим, чувствуя приближающуюся истерику.
