– Я думаю, нет необходимости говорить, – она уверенно вручила пакет с уликой Фан Чэну, – что на флаконе нет никаких отпечатков.
Действительно, чтобы убийца нагло бросил улику и по неосторожности оставил на ней отпечатки пальцев – это редкая удача.
– Кроме того, – добавила офицер, – согласно результатам лабораторных анализов, за исключением коктейля «Лонг-Айленд» Хуан Миня, ни в одном из напитков других людей не было следов яда.
Очевидный факт – на столе стоит почти пустая бутылка колы, а бокал для мартини совершенно пуст, внутри лишь шпажка для оливок. Если б яд был не только в одном напитке, боюсь, сейчас здесь сидело бы меньше семи человек.
– Иными словами, убийца заранее подготовил яд и, пока никто не видел, отравил напиток покойного, – подвел я итог. – Все это понятно, но возникает вопрос: и что дальше? Он просто оставил флакон на столе? Не слишком ли это опрометчиво? Если вызвать настороженность намеченной жертвы, та, может, вообще не выпьет отравленный напиток…
– Вместо того чтобы строить догадки, лучше спросить, – сказала Кэ Жоу. – Я уже велела управляющему клуба подготовить комнату для допроса с глазу на глаз. Но если мы так и не обнаружим убийцу, я буду вынуждена забрать их всех с собой в отделение.
– Нет необходимости. – Мой друг покачал головой. – Это же «Мафия». Нам будет интересно всем вместе обсудить убийство.
Говоря это, Фан Чэн медленно обошел стол, отодвинул единственный свободный стул и с достоинством сел на него.
Этот флакон, подтвердили все, появился только после того, как Хуан Минь потерял сознание.
Пакет для улик с пластиковым флаконом внутри лежал рядом с Фан Чэном. Несколько минут назад он раскрыл перед группой подозреваемых результаты полицейской экспертизы. Кэ Жоу слегка нахмурилась, вероятно сожалея о своем опрометчивом решении передать ему существенную информацию.
– Хуан Минь внезапно упал на пол, и мы тут же подорвались, чтобы проверить, что с ним. – Голос Бай Личана был хриплым и, пожалуй, слегка дрожащим, но говорил он довольно четко. – Сложно сказать, как долго это длилось, но в течение некоторого времени всеобщее внимание было сосредоточено на теле Хуан Миня, и убийца мог воспользоваться возможностью, чтобы достать флакон.
– Да, – согласилась Лю Цинь Люй. – Только позже, когда мы собирались звонить в полицию, милая Цзы заметила, что на столе появился еще один сосуд.
Внезапно услышав свое имя, Му Цзы лишь сухо покивала головой. На ее лице не было и следа румянца; конечно, остальные выглядели так же.
– Выходит, – выражение лица Лань Сююя стало чрезвычайно напряженным, – что убийца среди нас?
– Isn’t that obvious already?[16] – Цзинь Сысы пожала плечами, будто ее саму это не касалось.
Не знаю, расслышали ли остальные, что сказала местная знаменитость, но все как один мгновенно затихли, и атмосфера стала еще более напряженной.
– Вы только что сказали, – через мгновение снова заговорил Лань Сююй, – что яд, найденный в организме Хуан Миня, – это цианид, так?
– Ну, – довольно легкомысленно ответил Фан Чэн, – похоже на то.
– Значит, Цинь, убийца – ты, да?
Внезапно столкнувшись с серьезными обвинениями, Лю Цинь Люй не смогла ничего сказать в свою защиту.
– Лань Сююй, – Бай Личан, естественно, не мог молча наблюдать за этим, – на каком основании ты так говоришь?
– Цианид относится к химикатам, не так ли? Среди нас только Цинь учится на химическом факультете, а это значит, что для нее проще простого получить доступ к яду.
