Светка проснулась от ощущения липкого холода, окутавшего все ее тело. Мокрая от пота пижама словно срослась с кожей, стальным панцирем сковывая движения. Спутавшиеся волосы паклей свисали на глаза.
– А может, Михалыч и прав? – потирая ладонями лицо, подумала Света. – Я близко принимаю все происходящее. Но это же Ирка, а она мне совсем не чужая.
– А как же другие девушки? – словно второе Я заговорило в Красавиной. – Они тоже кому-то не чужие.
– Да, не чужие, но я их не знаю, а с ней, с ней мы столько лет дружили, – сопротивлялась Света.
– Ты хочешь отомстить за ее смерть? – продолжало второе Я.
– Не знаю, – всхлипнула Красавина. – Но почему это произошло с ней?
– А почему это произошло с ними и сколько это может произойти еще? Ты задавала себе этот вопрос? – давяще спросило второе Я.
– Нет. Но это несправедливо, – ответила Света.
– Несправедливо?! – почти кричало второе Я. – А справедливо, что убийца ходит на свободе? Справедливо, что на его счету уже четыре оборванные жизни? О чем ты говоришь?! Соберись. Ты сможешь закончить начатое, и ты сможешь довести все до конца!
– Я смогу закончить начатое и доведу все до конца, – как заклинание повторила вслух Света и встала с кровати.
Нина Александровна Верилина встретила Свету одетая в траурного цвета мешковатое платье. Из-под черной косынки выбивались седые пряди волос. Убитое горем лицо прорезали глубокие борозды морщин, а не просыхающие от слез глаза выражали полное отсутствие интереса к жизни.
– Светонька. – Нина Александровна обняла Красавину и заплакала, уткнувшись ей в плечо. – Что это, зачем, за какие грехи? Она же никому, ничего…
– Тетя Нина, тетя Нина, ну что вы? Прошу, успокойтесь. – Красавина поглаживала Верилину по вздрагивающей спине. – Давайте пройдем в дом, что мы тут на пороге.
– Да, да, Светонька, ты извини меня. – Верилина зашла в квартиру, Света прошла за ней.
– Как вы? – спросила Красавина.
– Как? Ира, доченька моя. – Нина Александровна качала головой в такт каждому слову. – Умница, красавица. – Верилина показала на фотографию, стоящую на комоде.
На снимке улыбалось беззаботное сияющее лицо Иры, но траурная ленточка в углу рамки напоминала о том, что ее уже нет в живых.
– Теперь что. Теперь не знаю, даже в открытый гроб не положишь. Все отобрал, даже попрощаться по-человечески не дал, ирод поганый. Свет, скажи, как их земля носит, от каких они матерей на свет-то родятся?
Света изо всех сил сдерживала подступающие слезы.
«Тетя Нина про планшетник скорей всего не знает, так что спрашивать напрямую смысла нет», – думала Света.
Справившись с нахлынувшей душевной болью, Красавина стала придумывать предлог для того, чтобы осмотреть комнату Иры.
– Скорее всего она держала его именно в комнате, ведь компьютер стоял в зале, а к Ире без особой надобности никто не входил, – тянула ниточку размышлений Света. – Она с ним редко расставалась, но на встречу могла отправиться без него. Будем надеяться, что планшетник все еще дома.
Вдруг Света встрепенулась. Она вспомнила, как в третьем классе на сэкономленные на обедах деньги они купили на рынке два сборных браслета с надписями «Ира и Света подруги навсегда». Их гордости не было предела, хотя и приходилось прятать покупку от родителей, чтобы не получить взбучку.
– Тетя Нина, у нас с Иркой в детстве были одинаковые браслеты, такие наборные, кубиками, – обратилась Света к Верилиной.
