Главное Управление с тех пор базируется в Москве, как первый кластер противоборцев, наиболее опытных из всех. Говорят, работники Управления собираются в съемных офисах, но местоположения их никто не знает. Организация обширная, за четверть века накрывшая своей плотной сетью весь мир, взявшая под контроль не только Пятую группу, но и всех остальных людей, насаждая им мир, сначала путём жесткого запугивания и агрессивной пропаганды, а после – тихое совместное существование. Ради безопасной жизни каждого, даже Пятой группы, мы живем под прицелом миллиардов камер: они везде, даже в квартирах и домах, отслеживают каждого не только по внешности. Они видят, что у нас внутри. Пятую группу нельзя скрывать, и людям, носителям, нельзя скрываться. Они до конца не принадлежат сами себе. Фактически – заклейменные люди, без права даже на мимолетные удовольствия в виде выпивки. Зато теперь их численность известна с точностью до человека, в любой момент, когда они могут понадобиться, их можно найти.
В путанных воспоминаниях я чуть не забыл, что мне нужно идти на встречу. В сущности, дорога занимает не больше десяти минут. На улице снова пасмурно. Не очень похоже на весну. Зато площадь выглядит приветливо: яркая молодая зелень, и крошечные, кривые деревца, усыпанные белыми цветами. Рановато для апреля.
Пусто. Редкие прохожие идут мимо меня, молчаливо смотря под ноги. Не знаю, почему это место назвали площадью, – оно похоже скорее на закуток, типа заднего двора. Круглая зеленая клумба с непонятной скульптурой, а вокруг – несколько длинных белых лавок, деревянных, прямиком из далекого прошлого. Все лавки, кроме одной, пусты. На той, что стоит спиной к проезжей части, сидит человек в черной куртке без капюшона. Рядом с ним стоит зонт-трость. Черные густые волосы по-модному зачесаны назад. Я обошёл скамью и сел рядом с мужчиной – на первый взгляд он мой ровесник.
– Здравствуйте, Том, – поздоровался он хрипло, пахнув на меня табачным амбре от недавно выкуренной сигареты.
– Добрый день. Простите, не знаю, как вас зовут.
– Старший следователь Андрей Корниленко.
– Очень приятно.
– У нас не светская беседа, Том. Держите, – он положил мне на колени папку черного цвета. Не думал, что Управление хранит документы по старинке, на бумажных носителях.
– Что это?
– Материалы дела. Ознакомьтесь.
На пригород опускались сумерки. В комнате стало заметно темнее, и Том отложил тетрадь, с наслаждением распрямив спину. Его молчаливый спутник едва заметно пошевелился: он всё так же лежал на полу, как и утром, когда следователь затащил его в дом. Сейчас он был похож на дворнягу, свернувшуюся комочком в углу. Когда Том впервые встретил его, то не мог себе даже представить, что этот человек будет вызывать жалость.
– Может, расскажешь? – задал вопрос Том, даже не поворачиваясь к спутнику, всем своим видом транслируя безразличие к его персоне.
– Мне нечего рассказывать, – отозвался голос из угла. Мужчина сел, подобрав колени, и вжался в стены.
– А мне кажется, есть.
Стремительно наступающая ночь заворачивала мужчин в тишину, словно не желала слышать ни слова.
