– Вот так руку на гриф клади, Рихтер. Удобнее будет, – показал он на своей гитаре.
– А ну? Вот так? – Рихтер присмотрелся, перехватил электрогитару и сыграл два аккорда.
– Ага. Сейчас получше звучит.
– Может, попробуем вместе сыграть?
– Хорошо. Сейчас, только медиатор найду.
– Держи мой. – Рихтер вынул из кармана запасной медиатор и передал Грише. – Давай, на три-четыре.
Парни синхронно сыграли несколько тактов. Музыку перебила подъехавшая машина со звонко дребезжащим двигателем.
– Что там? – спросил Гриша.
Рихтер выглянул наружу через приоткрытую дверь гаража.
– Какой-то ржавый минивэн подъехал. За рулем… Да ладно! – Он широко раскрыл глаза от удивления. – Это Коля Макаров пригнал.
– А он умеет водить?
– Похоже. На сколько он опоздал сегодня?
Гриша оглянулся на круглый будильник с отломанной секундной стрелкой, который стоял на полке у него за спиной:
– На полчаса.
– Бывало и хуже.
В гараж зашел, шаркая грязными кедами, высокий худой парень в солнцезащитных очках и с бас-гитарой в руках. Он поздоровался с друзьями, повесил потрепанную ветровку на гвоздь-вешалку и остался в одной майке.
– Ты чего в очках? На улице пасмурно, – сказал Гриша.
Коля вздохнул, снял очки и показал друзьям набухший синяк под правым глазом.
– Ой, блин. Понятно, – Гриша смутился и нагнулся над гитарой.
– Родаки опять запили? – спросил Рихтер.
– Типа они прекращали, – пробубнил Макаров, сел на соседнюю колонку и подключил к ней бас-гитару.
– Ты чего на машине пригнал? – снова поднял голову Гриша. – Не боишься, что запалят, что ты без прав водишь?
– А что мне делать? – раздраженно выпалил Коля. – Если дома оставлю, то батя либо продаст ее, чтобы бухло купить, либо поедет куда-нибудь пьяный и разобьется. Лучше пусть у меня под присмотром будет.
– Настолько все плохо? – Рихтер смотрел на фиолетовый синяк под глазом Макарова.
Коля удрученно кивнул, настраивая бас.
– У меня хата свободна. Можешь завалиться ко мне переночевать, если хочешь.
– Ты серьезно? – Коля посмотрел на Рихтера.
– Конечно. Отец уехал фуру перегонять, дня три точно будет кататься.
– Посмотрим вечером, насколько все плохо будет. Наберу тебя, если что. Спасибо, Саня. От души.
– Ты у нас единственный толковый басист в городе, тебя надо беречь, – Рихтер улыбнулся и ткнул кулаком Макарова в плечо.
– Ладно, пацаны, – Коля ударил по струнам, – давайте сыграем что-нибудь бодрое. Не хочу киснуть.
– «Мумий Тролль» отрепетируем, – предложил Гриша. – Владик две тысячи. Под нее не раскиснешь.
– Не надоело вам это старье играть? – спросил Коля.
– Не старье, а классика, – ответил Руновский.
– Ее интересно играть, – поддержал Рихтер. – Держи гитару, Гриш.
– В смысле?
– Ты соло лучше играешь.
– И что? Вот ты и учись. Репетиция ведь. Держи руку на грифе, как я тебя учил. Тогда проще будет по ладам ездить.
– Ну, попробуем. – Рихтер резко выдохнул, будто выходил выступать перед публикой.
– Саня, расслабь плечи. Мы с Колей начнем, а ты подхватишь.
Ребята трижды сыграли песню. Первые два раза Рихтер не смог закончить соло – бросал посередине и просил играть заново. Но с третьего раза все вышло как надо. Рихтер просто выключил голову, не думал об аккордах, и пальцы сами все сделали. Казалось, что он всю жизнь только это соло и играл.
– Прямо Хендрикс, только пышной прически не хватает! – Макаров потрепал Рихтера по короткостриженой голове.
В дверь кто-то постучал. Засовы слегка скрипнули, и в гараж заглянула Аня Некрасова, как будто только-только из школы: блузка, юбка, туфли, сумочка через плечо. Единственное, коса, которую она заплетала перед уроками, к концу дня растрепалась, и волосы светлыми локонами спадали на ее бледное лицо.
