Пятая тень - страница 17

Для меня любовь – это как возвращение домой после долгого дня, когда все невзгоды и проблемы остаются за порогом, потому что там тебя ждут, заботятся о тебе и готовы отдать за тебя жизнь. Это чувство напоминает мне тихую и спокойную поверхность озера, затаившегося в глубоких глухих лесах. Вода в озере такая чистая и тёплая, словно парное молоко, и находясь в ней, хочется забыть обо всём на свете и просто навсегда остаться в этой бесконечной нежности. В той, где больше никого нет, где никто не сможет потревожить твой покой, только тихое пение птиц напоминает о том, что ты всё ещё в этом мире.

– Я люблю тебя. – Ещё тише сказала я, боясь, что судьба услышит мои слова.

– И я тебя люблю, кошка. – Мягко улыбнулась она. – Если ты думала от меня так избавиться, то боюсь тебя расстроить. Это не так просто.

Я рассмеялась, искренне и непринуждённо. Но в глубине души мне было не до смеха, я надеялась, что она права.

Глава 4 «Где, что и когда?»

Я проснулась резко, словно меня выдернули из сна самым наглым образом. Болело всё тело, в особенности челюсть, словно мне пару раз туда врезали. Глаза было почти не разлепить, а лёгкие болели так, словно на них были синяки. Я лежала на небольшой мягкой кровати. Голова была затуманена, и только спустя пару минут, на меня обрушились воспоминания. Я резко подскочила, что явно было сделано зря, ноги подкосились, тело сразу же заныло, я отшатнулась и села обратно на кровать. А после оглядела себя. Белокурые волосы были влажными и спутанными, а ещё грязными и свисали сосульками. На коленях была содрана кожа, так же как и на костяшках пальцев. Моя одежда исчезла, вызывая лёгкую панику, которая только усилилась, когда до меня дошло, что на мне – мужская белая рубашка. Моё лицо было таким пустым, не выражая никаких эмоций. Я даже перестала дышать на пару минут. Рубашка свисала с меня, доходя почти до колен. Лёгкий запах цитруса и мяты окутывал, как самое удобное одеяло в мире, но я быстро отодвинула, эти мыли от себя.

 Я огляделась, и, кажется, перестала дышать вновь. Возле маленькой деревянной кровати было окно, выходящее на улицу. Комната была заставлена книгами, сбоку стояла кафедра, на которой была полу расплавленная свеча и книга. По другую сторону стояли стеклянные шкафы, в которых были бутылки. Травы, порошки, зелья. Я оказалась в логове ведьмы. Медленно поднявшись, я почти на цыпочках побрела к кафедре. Мне не хотелось знать, что здесь происходит, что-то мне подсказывало бежать отсюда и как можно быстрее.

 Ведьмы были опасными для всех людей. По большей части, они умели то, что не умели даже люди с ядром. А именно призывать демонов для служения, для мести. Я не раз видела, что творили демоны, и знала точно, эти твари опасны, как сама Бездна. ОПУВ внимательно следили за подозрительными явлениями и вспышками непонятной силы. Они искали ведьм, а после устраняли их. Я работала в этой организации, поэтому должна была рассказать о том, что видела. Почти всех ведьм, что я встречала, окутывала жажда мести. Холодная война длилась между людьми с ядром и ведьмами несколько веков, и, казалось, уже ничего не могло этому помешать. Никто точно не мог сказать, откуда взялись ведьмы и ядра, теорий было много, но ни одна из них не звучала правдиво.

 Я подошла к кафедре. На ней лежал старый и потёртый гримуар. От свечи исходил едва уловимый запах лилии. Я потянулась к гримуару, желая узнать какие-нибудь секреты, что-то, что можно было использовать против ведьм. Раскрыв книгу, я поняла, что всё зря. Язык. Книга была написана на непонятном языке, и я готова была поклясться, что где-то видела подобные надписи. Сейчас это было неважно. В гримуаре было пару закладок и, открыв каждую, я вырвала по отмеченному листку. Мне нужно было хоть что-то, а сейчас даже эти записи не были лишними. Листы рвались с неохотой, но рвались. Когда закладки кончились, я сгребла их в кучу и сложила в несколько раз, а после поспешила к окну.