– Скажи что-нибудь, – приказывает Кристиан обманчиво спокойно.
– Ты делаешь это с людьми или они делают это с тобой?
Его рот кривится, то ли от смеха, то ли от облегчения.
– С людьми? – Он медлит пару секунд, обдумывая ответ. – Я делаю это с женщинами, которые сами того хотят.
Как-то непонятно.
– Если у тебя есть добровольцы, зачем ты привел сюда меня?
– Я очень хочу делать это с тобой.
– Ой. – Я ловлю ртом воздух. Почему?
Я бреду в дальний конец комнаты и задумчиво провожу рукой по высокой, достающей мне до талии кожаной скамье. Ему нравится мучить женщин. От этой мысли мне становится тошно.
– Ты садист?
– Я – Доминант. – Его взгляд прожигает меня насквозь.
– Что это значит? – спрашиваю я тихо.
– Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.
Я стараюсь осмыслить услышанное.
– Почему я должна это делать?
– Чтобы доставить мне удовольствие, – шепчет он, наклоняя голову набок, и я вижу тень улыбки.
Доставить ему удовольствие! Ишь чего захотел! У меня отваливается челюсть. Доставить удовольствие Кристиану Грею. И вдруг я понимаю, что именно этого и хочу. Я хочу, чтобы он, черт возьми, был от меня в восторге. Какое открытие!
– Иными словами, я хочу, чтобы ты хотела доставить мне удовольствие, – говорит он мягко. Его голос действует на меня гипнотически.
– Каким образом? – Во рту пересохло. Хорошо, про «удовольствие» я понимаю, но какое это имеет отношение к пыточной комнате времен королевы Елизаветы? И надо ли мне знать ответ?
– У меня есть правила, и я хочу, чтобы ты их выполняла – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь, – шепчет он.
Я оглядываюсь на подставку для тростей.
– А это что? – Я обвожу рукой вокруг себя.
– Стимулирующие средства. Награда и наказание.
– Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?
– Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. Чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все очень просто.
– Хорошо, а что с этого буду иметь я?
Он пожимает плечами с почти виноватым видом.
– Меня.
О господи. Кристиан проводит рукой по волосам.
– По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша, – произносит он сердито. – Давай пойдем вниз, чтобы я собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.
Он протягивает мне руку, но теперь я не решаюсь ее взять.
Кейт сказала, что он опасен, и была совершенно права. Как она догадалась? Он опасен для моей жизни, потому что я собираюсь сказать «да». Но часть меня этого не хочет. Часть меня хочет с криком бежать от этой комнаты и того, что она представляет. Я в полной растерянности.
– Я не причиню тебе вреда, Анастейша. – Его серые глаза умоляют, и я понимаю, что Кристиан говорит правду. Я протягиваю руку, и он ведет меня из комнаты.
– Давай я покажу тебе кое-что еще. – Вместо того чтобы вернуться вниз, Кристиан, выйдя из игровой комнаты, как он ее называет, поворачивает направо и идет по коридору. Мы проходим несколько дверей и наконец достигаем последней. За ней оказывается спальня с большой двуспальной кроватью посередине, где нет ни одного цветового пятна. Все: стены, мебель, постель – абсолютно белое. Обстановка холодная и стерильная, но за стеклянной стеной открывается потрясающая панорама Сиэтла.
– Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.
– Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? – Я не могу скрыть ужаса.
