Рита поднялась.
– Ты долбанутый, – она принялась поправлять свои волосы и вытирать рот.
– Ты что не кончила?
– Кончила.
– Я тебя удовлетворил?
Она упёрла руки в бока, а я коснулся её подбородка.
– Ну же, красавица! Это было только начало. Хочешь, я завтра тебя трахну?
– Пиздец, – она собралась открыть дверь кабинки, но я припёр её к стене и провел носом по шее.
– Тише, тише, – я обхватил её ягодицы и упер коленом ей в промежность. – Ты кончила от моих пальцев. Как думаешь, что будет от моего члена?
– Ты большого о себе мнения, – сказала она, но голос уже смягчился.
– Я бы мог доказать тебе прямо сейчас, но мне нужно чуток отдохнуть. Поехали ко мне?
– Меня уже ждут. Кураторша заставила купить билеты в театр.
– Хорошо, – я освободил её и чмокнул в щеку. – Трахну завтра.
Она хихикнула.
– Ладно.
Эльдар
Айфон завибрировал, мигнув экраном, и через секунду по комнате разнеслась мелодия будильника. Я лениво потянулся к тумбочке, нащупал телефон и выключил звук. Хотелось поваляться в кровати и прийти в себя, но нет. Лучше встать, пока вся эта мелкая толпа не ломанет умываться. Я сел на кровати, потянулся, разминая плечи, и зевнул так, что челюсть свело.
Пока окончательно не проснулся, решил полистать ленту в инсте. Там всё по-прежнему: чужие фотки, смешные видео, реклама. Ничего нового. Ещё раз зевнув, отложил телефон, натянул шорты, футболку и закинул полотенце на плечо.
В коридоре было тихо. Все ещё дрыхли. Умывальня тоже пустая. Свет тусклый, зеркало с пятнами воды. Красота! Чем меньше народу, тем быстрее можно управиться, а не стоять в очереди.
Плеснул холодной водой на лицо, чувствуя, как мурашки побежали по коже. Лицо освежилось, а мысли – не особо. Опять скучные пары. Но что поделать, учиться всё равно приходится. Хотя на физрука учиться гораздо интереснее, чем на «СиС», в которую меня отец запихнул.
«Мука, зерно, отруби, – слышал я его голос в голове. – Вот где деньги водятся».
Конечно, водятся. Для него. А у меня душа к этому не лежала. Но подрабатывать на мельнице всё равно заставлял. Работа грязная, пыльная. Стоишь под этим бункером, держишь мешок, пока мука сыпется, потом машинкой швы прошиваешь. К утру и сам как мешок с мукой – пыль везде: в носу, в ушах, в волосах. Хорошо, хоть договорился с комендантом, чтобы поздно ночью возвращаться и душ для себя открывать.
Сегодня снова в ночь идти.
А отец каждый раз повторяет, что я мог бы «продвинуться» в этом деле. Начать с низов. Сначала бегать по вагонам отбирать пробы как проботборщик, потом как лаборант сидеть перебирать пшеницу. А потом он даст мне должность менеджера по отгрузкам. Ну уж нет, спасибо! Я хочу всё и сразу!
Я вообще не из тех, кто рвёт на себе рубашку ради каждой ерунды. Всегда считал: если делать – то хорошо и без истерик. Я лучше один раз спокойно разберусь с задачей, чем десять раз буду суетиться ради вида. А остальное время можно отдыхать. Да, именно так. Лежать, валяться, смотреть в потолок, если хочется. Спать долго – вообще отдельный вид искусства. В кровати я отдыхаю так, как некоторые отдыхают на Мальдивах.
Я вытер лицо полотенцем и накинул его на плечо. В общежитии начинали просыпаться, послышались шаги и звуки хлопающих дверей. А я был уже готов: свежий, чистый, без лишней толпы в умывальне. Теперь можно и на пары.
На улице мороз щипал щеки, но я не спешил. Свежий воздух бодрил. Я щурился от яркого январского солнца – оно било в глаза, отражаясь от сугробов. Под кроссовками хрустел снег, и это было приятно.
