– Кровососы, милорд? – Ригглер тщательно обглодал одно баранье ребрышко и принялся за следующее. – Они у нас пока большая редкость, но я думаю, что вскорости они навалятся на нас всем скопом, и всем нам придет конец.
– Почему вдруг?
– Да как же почему? – монах сделал жадный глоток, отдышался и снова пустился в объяснения: – Чада тьмы украли Плат Пречистой Маргариты, благодаря которому ночные твари и шагу ступить не могли по земле королевства Уайтроуз. И теперь королевство наше, оставшись без защиты, оказалось на краю гибели.
Брюсов бросил удивленный взгляд на хозяина заведения. Тот продолжил точить свой нож о камень, время от времени искоса поглядывая на дверь. Монах прикончил две порции жаркого, с сожалением посмотрел на пустые тарелки и вновь доверху наполнил свою кружку пивом.
– Скажу вам больше, милорд, – произнес он доверительным тоном. – К чужакам у нас в последнее время относятся с величайшим подозрением.
– А очень заметно, что я чужой? – спросил Андрей.
– Хвала Деве, глаза у меня пока еще на месте. Короче, здесь, – монах выразительно постучал себя согнутым пальцем по лбу, – хватит сообразительности на нас обоих, прошу мне верить.
Брюсов задумался. Итак, он попал в королевство Уайтроуз. Это цветочное название ничего ему не говорило. Надо разобраться в ситуации и понять, что нужно сделать, чтобы вернуться для начала хотя бы в Лондон. Главное, не опускать руки. Ему вспомнилась поговорка отца: «Судьба от звезд зависит, а звезды от судьбы…»
Отдавшись тревожным мыслям, Андрей совсем перестал прислушиваться к болтовне монаха. А тот, не умолкая ни на минуту, уже не только успел опорожнить целый кувшин пива, но и потребовал принести новый. Это заставило Брюсова вернуться к действительности. Он внимательно пригляделся к сотрапезнику. Розоватые прожилки на лице монаха, явно не знавшего меры в питье, становились все более пунцовыми, а речи все более доверительными. Судя по манере выражаться, Ригглер отнюдь не принадлежал к верхушке здешнего общества. Андрей из вежливости поинтересовался, кто он и откуда.
– Я родом из графства Нордшир. Отец мой – вольный землепашец, – гордо заявил Ригглер, отхлебнул из кружки и скривился то ли от прокисшего пива, то ли от невеселых мыслей. – Вот почему сердце у меня болит за народ. Люди живут в нескончаемом страхе. Да разве дело только в кровососах! Ан нет, сын мой. Стальные сутаны пострашнее кровососов будут!
– Кто эти Стальные сутаны?
– Драгуны Священной Экзекуции, ясное дело.
– Драгуны? И отчего же им быть страшнее этих ночных тварей? – недоверчиво улыбнулся Андрей.
– Ну как же, с тех пор как был похищен Плат Пречистой Девы Маргариты, покою от них нет! Рыщут всюду, аки волки. И все-то у них до единого еретики, даже наш брат монах, не говоря уже о клириках, горожанах и простых йоменах. При малейшем подозрении врываются в жилища и ночью и днем, волокут людей к себе на дознание в Трибунал Священной Экзекуции. А там, говорят, подвалы тянутся чуть ли не до самого пекла. Да, сэр… С нашими стальными сутанами шутки плохи.
Брюсов задумался. Рассказ монаха сильно напоминал известные по книгам истории о бесчисленных аутодафе, злодеяниях и жестоких пытках инквизиции. Здесь все понятно: кто-то украл главный оберег королевства Уайтроуз. Экзекуторы не смогли уберечь чудотворную реликвию, но отвечать за это никому не хочется. Начались обыски и аресты, гонения на ведьм и колдунов, короче, на всех, на ком можно поставить клеймо еретика. Пока Плат не вернется на свое место, чужестранцу лучше не привлекать к себе внимания. Андрей надолго замолчал, размышляя над сложившейся ситуацией.
