Белоголовый мальчик Тамерлан равнодушно подошел к ближайшей, стоявшей в углу койке и положил на прикроватную тумбочку небольшую сумку на длинном ремне.
– И это все твои вещи?
– Да. Остальное мне подвезут.
– Хорошо. Со мной ты познакомился, – она машинально коснулась бейджа на груди, – а воспитательницу зовут Елена Алексеевна…
Друзья звали воспитательницу проще – Ленкой Астраханцевой. Но Киса к их числу не принадлежала.
Она ушла, еще раз предложив Тамерлану устраиваться. Ленка сидела на планерке у Горлового, все хозяйство на Кисе – вечная нехватка штатов, второго вожатого в отряде нет.
05 августа, 10:48, окрестности ДОЛ “Варяг”
Он уверенно и быстро полз вверх знакомой дорогой по коричнево-золотистому ущелью, когда путь преградила стена – огромная, подрагивающая, явно живая. Муравей недоуменно потоптался перед не пойми откуда взявшейся преградой и двинулся в обход – на всякий случай, все живое таких размеров легко становится смертельно опасным…
Человек в черном вцепился пальцами в изборожденную глубокими трещинами сосновую кору. И не заметил муравьиных тревог и раздумий, вызванных его негаданным вторжением на исхоженную тропу. Он сейчас вообще ничего не замечал вокруг.
Волна яростной, слепящей боли вспыхнула в голове и раскатилась безжалостными кругами по всему телу – он стоял, не в силах шевельнутся, под большой сосной в паре сотен метров за верхними воротами лагеря. Стоял и делал единственное, что мог сделать: ждал, когда подействует капсула убойного заграничного снадобья. Зелье наркотической природы, запрещенное к ввозу в Россию, имело массу накапливающихся побочных эффектов, быстро вызывая привыкание и зависимость.
Человеку в черном такие нюансы были глубоко безразличны. Счет его оставшейся жизни шел на недели, в лучшем случае на месяцы – и он знал это.
Знал и спешил раздать все долги.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Между временем и пространством – I
1.
ОН продирается сквозь запутанный лабиринт, который человеческому глазу может показаться громадным, перекрученным клубком, чудовищной комбинацией бесконечных и разноцветных нитей – но ОН смотрит не человеческими глазами.
ОН видит след, который нашел, поднявшись на Пик-над-Мирами – тонкую, яркую голубую нить, безнадежно и неразрывно перепутанную с десятками и сотнями других; концы ее исчезают совсем уж в диких сплетениях, чтобы вынырнуть, сделать ложную петлю и снова пропасть в пульсирующей разноцветной паутине.
ОН пытается разобраться и понять, где начало и конец этой нити. Не может и рычит от бессилия (нет, не от бессилия, сила переполняет ЕГО и рвется наружу, но здесь она бесполезна) – от осознания несовершенства чужого и чуждого мозга, которым ОН пытается разобраться во всех этих хитросплетениях – там, на нижнем уровне. Поднявшись сюда, наверх, ОН способен лишь убедиться, что нить не потеряна, что внизу ОН – та часть его, что управляет чужим телом – идет правильным путем… ОН не может спуститься вниз, в Мир, во всей своей мощи – вернее, может, но судьба Мира станет тогда незавидной… И недолгой. Даже когда в чуждой и чужой оболочке идет ОН внизу – слабые нити вокруг лопаются одна за одной, рвутся все чаще…
ОН не одинок наверху, в сверкающих джунглях – порой выскакивают небольшие, агрессивные твари, не рассуждающие хищники, атакующие все, что могло бы послужить им пищей; другие, странные и бесформенные сущности, похожие на огромные сгустки мрака, скользят своими таинственными путями – и там, где они проходят, не остается уже
