Я молча кивнул. Один из офицеров попытался достать из кобуры пистолет, но мы его быстро разоружили. Через полчаса мы наткнулись на немецкий патруль. Вот так я и угодил в немецкий плен. Гражданин капитан, дайте мне еще папиросу.
Сорокин пододвинул ему пачку папирос и спички. Серов закурил и, посмотрев на стенографиста, продолжил свой рассказ.
* * *
– Серов, давайте отбросим всю лирику переживаний. Меня интересуют лишь факты, сказал Сорокин.
– Все понял, гражданин начальник. Постараюсь говорить лишь о главном. Я ничего не скрывал и все рассказал немцам, но они без меня все это знали. После допроса меня повели обратно в камеру. Путь проходил через внутренний двор Минской тюрьмы. В это время три офицера гестапо расстреливали там евреев. Один из них остановил меня и протянул пистолет.
– Стреляй, – приказал он, а сам отошел в сторону.
– Я не могу, – ответил я, – я не палач.
Офицер что-то сказал солдатам и те быстро поставил и меня в один ряд с евреями. Раздались выстрелы и два человека упали на землю. Ко мне подошел все тот же офицер и снова протянул мне пистолет.
– Убей этого старого еврея, или я убью тебя, – предложил он мне.
Выбора у меня не было. Я взял пистолет и направил его на старика. Пистолет прыгал в моих руках, а я то и дело поглядывал на немцев, ожидая выстрела в спину.
– Ну, – произнес офицер и, взяв пистолет у другого офицера, уперся им в мой затылок.
Вот тогда я и понял, что хочу жить, и мне было неважно, кем я стану – палачом или предателем. Я, не целясь, нажал на курок. Попал ли я в старика или нет, я не знаю, но он упал на землю.
– Добей его, – снова приказал мне немец.
Я подошел к старику и выстрелил ему в голову. Только после этого я обратил внимание на человека с фотоаппаратом, который снимал эту казнь.
– Курт! Если хочешь, то можешь забрать себе этого русского. Думаю, что из него выйдет неплохой агент немецкой разведки, – произнес офицер, обращаясь к человеку с фотоаппаратом.
Вот так я и попал в Варшавскую разведшколу Абвера. В ноябре меня и моего напарника майора Бекметова немцы перебросили за линию фронта. Это произошло на участке 58-ой армии. Фронт мы перешли довольно легко: там нет сплошной линии обороны.
– Майор Бекметов – это Бабочкин? – спросил его Сорокин.
– Да, это он. Если честно, то я не знаю его настоящую фамилию. В школе он был под фамилией Бекметов.
– Ваше задание в Москве?
– Вы, наверное, уже догадались: я должен был взорвать одну из станций метро.
– А какое задание у майора Бекметова?
– Я этого не знаю: несмотря на то, что фронт мы переходили вместе, задание у него было отдельное.
– С кем вы контактировали в Москве?
Серов улыбнулся. Он хотел сначала соврать, но по лицу сидевшего перед ним капитана он понял, что ему известно о его встрече со связником.
– Я контактировал с человеком по имени Николай. Кто он, я не знаю. Мне кажется, что он работает машинистом в метро.
– Почему вы так считаете?
– Он очень хорошо знает и легко ориентируется в движении поездов и их маршрутах. И от него пахло соляркой и углем.
– Кто еще проживает с вами в доме?
– С нами живет Старик. Это двоюродный брат хозяйки дома. Кто он такой, я не знаю. Однажды, когда он был во дворе, я открыл тумбочку. Там был фотоальбом. На одной из фотографий он был одет в форму офицера белой армии.
– Где Старик хранит ракеты, которые использует при обозначении целей для немецких самолетов?
