– Проходи, присаживайся, Валентин Васильевич, – предложил ему Сорокин, – есть разговор.
Когда тот сел за стол, Александр кратко сообщил ему, что руководство отдела приказало приступить к ликвидации немецкой диверсионной группы.
– А что будем делать с этим майором, Бекметовым? Кто его будет искать?
– Не знаю, Храпов. Руководство отдела, похоже, хочет отчитаться там, наверху, о результатах работы. Ты сам понимаешь, это – реальные диверсанты, которые запускают ночью ракеты, указывая цели.
– А разве майор Бекметов не реальное лицо? – перебив, спросил он Александра. – Что же это получается, товарищ капитан, мы целую неделю лошадиный помет по улицам Москвы гоняли? Я что-то вас не совсем понимаю, товарищ капитан!
– Не горячись, Валентин! Это не мое решение и не моя прихоть! Это – приказ, – жестко произнес Сорокин. – Не мне тебя учить, что бывает на войне за невыполнение приказа. Так что, успокойся и подготовь мне план по реализации дела по этим ракетчикам.
Храпов встал. Лицо его было пунцовым от негодования. Он хотел еще что-то сказать, но, встретившись взглядом со своим начальником, молча вышел из кабинета.
* * *
Ночь была как по заказу. На небе ни одной звездочки. Вдоль улицы дул северный, пронзительный ветер, загоняя людей и собак в помещения. Улица, на которой стояла автомашина с сотрудниками НКВД, была абсолютно пустой. Было тихо, лишь гудели от холода и ветра провода. К машине, пригибаясь под порывами ветра, подошел мужчина: он приоткрыл дверь и посмотрел на сидевших там сотрудников.
– Что скажешь? – спросил его Сорокин.
– Товарищ капитан! – почему-то шепотом произнес сотрудник. – Двадцать минут назад к дому Старика подъехала грузовая автомашина. Водитель и пассажир вошли в дом. Ждем, когда выйдут.
– Передайте группе захвата, что будем брать их при выходе из дома. Смотрите в оба, не упустите их.
– Есть, товарищ капитан, – ответил мужчина.
Он закрыл дверь автомобиля и моментально растворился в темноте.
Прошло минут пять томительного ожидания. Неожиданно раздался выстрел, затем второй, третий.
– Давай, жми к дому, – приказал Сорокин водителю, хорошо понимая, что стреляют именно там.
Водитель попытался завести двигатель автомашины, но у него ничего не получалось. Мотор машины кряхтел, чихал, но заводиться не хотел. Александр выбрался из «Эмки» и, достав на ходу пистолет, побежал к месту перестрелки. Первое, что он увидел, был грузовой автомобиль, стоявший около дома Старика. Под кузовом автомобиля лежал человек и, укрываясь за колесами, вел огонь по сотрудникам НКВД. В метрах пяти от него на снегу лежали два неподвижных тела.
– Раненые есть? – спросил Александр у Храпова, который стоял за углом здания. Тот иногда вытягивал руку и стрелял из пистолета в сторону полуторки.
– Есть, – коротко бросил он. – Трудно сказать: ранен или убит Виктор Никитин. Вон он лежит рядом с машиной.
Раздался выстрел. Пуля ударила в угол дома и рикошетом ушла куда-то вверх.
– Неплохо стреляет этот Старик, – произнес Храпов. – Это он Никитина подстрелил.
Неожиданно возникла пауза. Стало тихо.
– Эй, мусора! Что вы как трусы попрятались-то? Давайте, выходите, возьмите Рашпиля!
– Ты давай не блатуй, здесь фраеров нет. Мы подождем немного, – выкрикнул кто-то из сотрудников. – Мороз и ветер сделают свое дело, вот мы и посмотрим, как ты запляшешь минут через двадцать.
Рашпиль выстрелил на звук, но, похоже, не попал.
