Пятница, 13, или День, изменивший мою жизнь - страница 19

– Глупенькая, ты просто не видела моё лицо, к тому же она ценит честность.

Пальцами я показала кавычки и произнесла:

– Ага, честность.

Аларик вошёл в мужскую раздевалку, а я свернула на право и пошла переодеваться в женской.

Как оказалось, сегодня мистера Рэвиса нет, и недовольный тренер будет срывать злость на нас.

Спустя пол урока нас распределили в пары для дурацкого упражнения на доверие. Упражнение заключалось в том, что одному человеку предстояло встать на бревно и спиной упасть в неизвестность, веря, что твой напарник тебя поймает. Угадайте, кому именно не досталось пары?

«Ну и хорошо, хоть делать не буду», – подумала я.

Но не тут-то было, ничто не укроется от глаз мистера Таннера.

– А ты чего стоишь? – буркнул тренер, подойдя ко мне.

С готовностью ко всему, я тут же выпрямилась.

– Пары нет, – уже с меньшей уверенностью сказала я.

Мужчина оглянулся назад и провёл взглядом по залу, где ребята уже разбились на пары и делали это упражнение по очереди. От моего взгляда не укрылся и Аларик, стоящий с улыбкой на лице, и ждущий, когда упадёт в его объятия грудастая шатенка по имени Сью. А несколько дней назад с полной серьёзностью на лице утверждал, что не бабник. Жаль, что Лорел влюбилась в этого придурка, нет бы найти умного, правильного и, главное, любящего парня.

– Вставай на бревно, – тренер кивнул в сторону сооружения.

Медленными шагами отправилась к бревну, я с первого взгляда его невзлюбила, кое-как забравшись на край, я не уверенно встала, чуть покачиваясь. Высота оказалась довольно привычной, и я только что заметила отсутствия матов. О чём только думает мистер Таннер, если кто-то захочет причинить вред однокласснику и просто-напросто не словит его, то наивный напарник сломает себе шею.

Тем временем где-то позади меня расположился тренер и спокойным голосом сказал он:

– Падай.

Убедившись, что мне не послышалось, я обернулась и увидела стоящего за мной тренера. Мужчина никогда не любил меня. Господи, да он вообще никого не любит. Бездушная, накаченная машина.

– Что? – спросила я.

Он уставился на меня и тем же самым голосом сказал:

– Расставь руки в сторону и падай назад.

Что-то я не уверена, что меня поймают.

– А если вы меня не поймаете?

– Поймаю, Робертсон, давай уже. Все только тебя ждут.

И правда, все двадцать девять пар глаз уставились на меня. Пытаясь хоть как-то отложить своё падение, я пошла по пути «Тени время, а там уж как-то выкрутишься».

– А зачем вообще это упражнение… на доверие? – не унималась я.

Казалось, что могло быть проще, чем упасть назад в руки тренера, стаж которого почти 20 лет, но вы не знаете нашего тренера. Каждую неделю кто-то что-нибудь обязательно себе ломает. Угадайте где? Правильно, в этом самом зале.

– Робертсон! – буркнул он громче.

Спасибо, но я не хочу оказаться в числе тех самых неудачников, которые минимум неделю лежат в больнице, завтракая ужасной кашей.

– Нет. Я не буду этого делать, – удивившись твёрдости своего голоса, я спрыгнула с бревна.

Тренер раздулся от гнева и приказал всем бежать двадцать кругов по большому, длинному залу. Я направилась с остальными приступать к пробежке, но твёрдая хватка мистера Таннера остановила меня.

– А ты со мной к директору, – мужчина повёл меня к тренерской, а оттуда по коридору в кабинет директора.

За все одиннадцать лет учёбы в этом заведении я ни разу не была в кабинете у директора, и в некой мере гордилась этим. Неужели из-за отказа выполнить одно упражнение мне предстоит наказание после уроков, которые совершенно не вписывались в моё расписание, или ещё хуже – исключение из школы? Сама напросилась, придётся отвечать за свои поступки. Вот Аларик не понаслышке знал, какого это сидеть в кабинете директора и выслушивать длинные лекции по поводу поведения. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как его не отчислили.