Пятницкий - страница 7

− Сон мне приснился: стою я во дворце, и всё так кругом сверкает, что я чуть не ослеп. И голоса вокруг ангельские поют. Но не из Евангелия, а по-другому. Наши песни, как бабы играют. Кругом веселье, а мне вроде как боязно. Схоронился за занавеху и стою. А голоса зовут: «Подойди». Я выглянул а там мира, видимо не видимо. И свет везде белый. Ангелы мне говорят: «Пой с нами». Набираю я воздуха, и запеть не успел, проснулся.

− И как же свой сон толкуешь? − Николай глядя на брата чуть улыбнулся и прищурил глаз.

В этот момент раздался стук в дверь.

− Поди кто нумером ошибся,− предположил Николай и пошёл открывать.

− Вечер добрый господин учитель, − начал говорить, появившейся в дверном проёме, Таиров, хитро мешая служебный, строгий тон с извиняющимися интонациями. − Извещаю вас, инспектор училища требует прибыть немедля Митрофана Пятницкого.

− Соблаговолите объяснить что происходит, − Николая неожиданное появление надзирателя неприятно удивило.

− Приказ инспектора Путилина. Найдена запрещённая книжка. Непорядок имеется…. А также требуется осмотреть вещи.

− Да вы с ума сошли? Обыск желаете учинить? Какая ещё книжка?

− Господин Пятницкий, моё дело малое. Приказ есть приказ. А что к чему, может сразу и спросить у вашего брата? Чтоб не делать лишнего скандала.

Митрофан вскочил, чуть не опрокинув кружку с чаем. Николай обернулся.

− Митрофан, ты знаешь, про что он говорит?

− Да, это про песенник. Дал Никитке песни переписать.

− И что, − Николай опять обернулся к Таирову, − это запрещено?

Тот, глянув со вздохом куда-то в потолок, пожал плечами.

− Не могу знать. Велено досмотреть вещи и доставить в училище.

Николай понял, что быстрее будет окончить это дело без споров.

Он подошёл вплотную к Митрофану и тихо спросил:

− У тебя есть что-то запрещённое?

Митрофан не зная, что ответить всхлипнул.

− Доставай чемоданчик, − решил брат. − Что там у тебя в конце концов может быть?

Митрофан, дорожа руками начал открывать чемоданчик. Среди белья было несколько тетрадей и книг.

Таиров полистал первую попавшуюся книгу. Рассказы, картинки с мельницами и крестьянами, несколько песен.

− Песни опять, надо проверить. Заберём для осмотра инспектору.

− Это книга этнографа Максимова «Куль хлеба и его похождения». Я подарил её брату, там нет ничего крамольного, − тщетно пытался объяснить Николай.

− И вот ещё, − надзиратель обнаружил книгу с витиеватой надписью «Песенник». − Это что?

Митрофан опустил голову.

− Забираем покуда, до выяснения, − Таиров засунул книжки за пазуху. − Прошу за мной.

Митрофан начал одеваться, будучи как во сне. Лицо горело. В голове билась мысль, что теперь он пропал.

Николай взял свой шарф и обмотал его вокруг поднятого воротника брата.

− Господин учитель, извиняйте, но по такой метели обратно я его не поведу. Утром заберёте своего виновника. Там может и инспектор вам чего напутствует.

Николай махнул рукой, понимая бесполезность споров.

Митрофан и Стенька вышли в город, которым уже полностью завладела снежная буря.

Весь день она позёмкой растекалась по гладким полям, промёрзшим логам и усынкам, подкрадываясь к окраинам. Сначала налетала одиночными порывами ледяного, мертвящего духа, который отдаётся у стариков в пояснице тягучей болью. К вечеру, собрав силы, метель со свистом влетела в город.

Всё, от Заставы до самых крайних домишек, стоящих вверх по реке, закружилось в непроглядном белом вихре.