– Сложный выбор, правда? – спросил он. – Тогда вот что я могу тебе предложить. Ты можешь ехать в нашей карете, но сиденье у тебя будет очень жестким. И мы время от времени будем относиться к тебе снисходительно. Ну, что скажешь?
– Боюсь, вы подшучиваете надо мной, сэр Сэмюель. Мхм-мхм.
– Я еще даже не начал смеяться. А теперь, если позволишь, мне еще нужно заскочить в Ярд, чтобы разобраться с парочкой весьма важных проблем…
Через четверть часа Ваймс вошел в дежурку Ярда. Сержант Рукисила поднял на него взгляд, отдал честь и тут же быстро пригнулся, уворачиваясь от брошенного ему прямо в голову апельсина.
– Сэр? – с изумлением вопросил он.
– Просто проверял кое-что.
– И я прошел проверку, сэр?
– О да. Апельсин можешь оставить себе. В нем много витаминов.
– А моя мама всегда говорила, что эти мелкие пакостники очень вредны для здоровья, сэр.
Моркоу терпеливо ждал в кабинете Ваймса. Ваймс покачал головой. Он знал все половицы в коридоре, на которые нельзя было наступать, знал, что ходит совершенно бесшумно, – и тем не менее ему ни разу не удалось застать Моркоу за чтением своих документов, пусть даже вверх ногами. Как приятно было бы поймать его на чем-нибудь хоть разок. Если бы этот человек был еще прямее, его можно было бы использовать в качестве доски.
Моркоу встал и отдал честь.
– Да, да, но на всю эту ерунду у нас совершенно нет времени, – отмахнулся Ваймс, располагаясь за собственным столом. – За ночь что-нибудь произошло?
– Необъяснимое убийство, сэр. Жертва – ремесленник Уоллес Сонки. Найден в одном из собственных чанов с перерезанным горлом. Никаких печатей Гильдий, никаких записок. Нам это показалось крайне подозрительным.
– Звучит в известной степени подозрительно, – согласился Ваймс. – Разве что он имел обыкновение крайне неаккуратно бриться. А что за чан?
– Э-э, с резиной, сэр.
– В чанах бывает резина? Но она же… резиновая, от нее, как правило, отскакиваешь.
– Нет, сэр. Я имел в виду варево в чане. Он делал… кое-какие резиновые штуки.
– Погоди, кажется, я что-то такое видел… Берешь нужную форму, окунаешь ее в резину и получаешь перчатки, башмаки… ну и все прочее?
– Э… Да, сэр, и прочее тоже.
Несколько смущенное поведение Моркоу заставило Ваймса задуматься. Вскоре в самой глубине памяти выдвинулся ящик картотеки и радостно помахал ему карточкой.
– Сонки, Сонки… Моркоу, мы говорим о том самом Сонки, что и на «Пачке Сонки»?
Моркоу густо покраснел от смущения.
– Так точно, сэр!
– О боги, но что именно он опускал в чан?
– Его туда сунули целиком, сэр.
– Да он же национальный герой! В смысле был.
– Сэр?
– Капитан, нехватка жилья в Анк-Морпорке ощущалась бы куда сильнее, если бы не старина Сонки и его превентативы по пенсу за пачку. Но кому он помешал?
– Не все одобрительно относились к тому, что он делал, сэр, – холодно заметил Моркоу.
«В том числе и ты, – подумал Ваймс. – Гномы косо смотрят на подобные вещи».
– Ну хорошо, выдели людей, чтобы занялись этим делом. Что-нибудь еще?
– Вчера вечером возница напал на констебля Свирса, когда тот пытался обуть его телегу.
– Напал?
– Точнее, пытался затоптать, сэр.
Ваймс представил себе констебля Свирса – лепрекона шести дюймов ростом и с кипучей агрессивностью высотой в милю.
– И как он?
– Ну, говорить возница может, но на телегу ему еще долго не садиться. Все прочее – обычная текучка.
– Ничего нового о краже Лепешки?
– Ничего. Гномы винят друг дружку, но на самом деле никто ничего не знает. Как вы выразились, сэр, когда дела пойдут совсем плохо, все само собой прояснится.
