И так было везде. На Востоке элементи без лопат рыли колодцы, осушали болота, возводили крепости. На Западе сиел проворачивали свои фокусы. Ограниченные первым шагом к могуществу, надев единственное кольцо, они не собирались следовать заветам Аншары. Они не хотели развиваться, избрав вместо пути воина дорогу обычных смертных.
– Удачи, мирхэ, – сказал Караванщик, когда с поклажей было закончено. – Надеюсь, Ерикан, я тебя больше не увижу.
– Кто знает, – пожал плечами мастер,—может, когда-нибудь тебе понадобится услуга.
Фира помахала Юти рукой, на что девочка сдержанно кивнула. Все ее мысли были заняты предстоящей дорогой, вернее, тем, как они выберутся из города. Проводник из южан, который отвечал за сохранность каравана, окликнул немногочисленную охрану, преимущественно из кехо, и пришпорил коня, отправившись вперед.
Райдар напоминал встревоженный улей диких пчел. То и дело навстречу им попадались патрули. Ниже по улице виднелись выбитые в бедных хижинах двери. Призрак понимал, что убийца Наместника еще в городе. И искал его.
Но между тем никто их не останавливал. Стражники знали, кому служат люди с кривыми мечами у пояса. Видели желтые камни на шее путников в телеге. Осознавали, что ссора с Караванщиком может привести лишь к неприятностям.
Юти покидала Райдар с легкой грустью и тревогой. Она понимала, что больше никогда не вернется в родной город. Не увидит кривых, петляющих улочек, не услышит крикливых торговцев, не сморщится от запаха специй, щекочущих нос. И вместе с тем знала: здесь ее больше ничто не держит. Этот город теперь чужой для нее. В нем нет места для маленькой преступницы.
Караванщик оказался прав. Главные ворота хоть и были открыты, но перед ними образовалась внушительная очередь из десятков торговцев, охотников, путников и пастухов, окруженных овцами, верблюдами и лошадьми. Животным приходилось тяжелее всего. Они искренне не понимали, почему их не выпускают наружу, на пастбища близ города, ведь скоро придет ночь, а вместе с нею и опасные твари. Те самые, которые нарисованы на лице человека, стоявшего возле ворот.
Юти тоже заметила егеря. Она с волнением обернулась к мастеру, и ее сердце бешено заколотилось. Потому что учителя рядом не было.
Вместо знакомого старика рядом с Юти сидел пузатый дядька с огромным мясистым носом и смуглым от жаркого солнца лицом. Ни дать ни взять, южный торговец.
– Ерикан, – тихо позвала девочка.
Незнакомец посмотрел на нее знакомыми бледно-васильковыми глазами и прижал палец к губам. Юти обратила внимание на руки учителя. За способности кехо отвечала левая рука, за элементи – правая. Свет обручей должен пробиваться через одежду. Но его не было. Получается, это либо способность души – сиел, либо разума – миели. Спрашивать сейчас было несподручно, поэтому Юти решила разузнать все попозже.
Наконец очередь дошла до них. Проводник даже не спешился, бросив короткое: «Мы люди Караванщика». Видимо, он рассчитывал, что этого должно хватить. Однако егерь не торопился пропускать их. Больше того, он медленно подошел именно к повозке, на которой сидела Юти.
От взгляда внимательных цепких глаз у девочки все похолодело внутри. Егерь был опытным воином, убившим немало тварей Скверны. Об этом свидетельствовали татуировки на его лице. Длинная сколопендра изгибалась от щеки до самой брови; степной волк смиренно затих на шее; брюхогрыз покоился у левого виска, чуть забравшись на лоб клыками.
